ТОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО ДАТ
Это было давно. Эрое исполнилось тогда семь лет.
И отец принес домой необыкновенный подарок.
— Не знаю, понравится ли тебе… — сказал он. — Достаточно войти сюда и нажать кнопку… Но не спеши. Никогда не надо спешить.
— А если я нажму кнопку, — спросила нетерпеливо Эроя, — что случится со мной?
— Ничего особенного. Ты превратишься в пчелку.
Эроя думала, что отец шутит. И так думали все — и дети, пришедшие в гости, и взрослые. Но оказалось, отец вовсе не шутил, Эроя раскрыла дверь аппарата, вошла, нажала кнопку и превратилась в пчелу. Не то чтобы превратилась буквально, как в древних сказках, но она попала в пчелиный мир. А разве это не одно и то же?
Это были чудесные мгновения. Исчезла комнате с гостями, исчезло все, и появилось нечто новое и необычайное.
Этот мир, который раскрылся перед Эроей, сверкал всеми оттенками и всеми цветами. Желтый, зеленый, синий, фиолетовый. А это еще что за цвет? Ведь такого цвета не бывает. Но он тут, перед глазами. Он сверкает, как поверхность лесной реки, как облако, как зыбкая ветка приснившегося дерева. Как же он называется? Эроя начинает вспоминать название всех цветов и оттенков. Но этому цвету, должно быть, забыли дать название. А мир сверкает и меняется.
Цвета и запахи так странно сливаются. Пахнет кленовым соком. Что это? Птичий свист? Или запах фиалки? Или прохлада грохочущей реки, несущейся по камням?
Вещи потеряли тяжесть. Нет линий и форм, Только цвета и оттенки. Время остановилось. В приснившемся облаке отражается черное крыло птицы.
Спустя много лет у Эрой не раз возникали воспоминания, что когда-то она была пчелкой. Не во сне же ей приснился странный мир?
И все же она не стала энтомологом, вопреки желанию отца. Ее влекла к себе не природа, а история. А еще больше-искусство восстановления утраченного. Вот и сейчас она хочет восстановить облик древнего охотника, того, от кого остался только череп, а от эпохи кусок грубо отесанного камня, служившего одновременно орудием защиты и труда.
В лаборатории была тишина. Механические библиографы и автоматические историки стояли, погруженные в молчание, в безмолвный покой вещей.
Дверь распахнулась. Вбежала молодая помощница Эрой Физа Фи. У нее было лицо возбужденной от бега школьницы. Сама быстрота, скорость, нетерпение — она всегда куда-нибудь спешила.
— Сегодня я хочу уйти на час раньше, — выпалила она. Ее смеющиеся глаза смотрели на Эрою настойчиво и ласково. Она просила, зная, что Эроя не сможет отказать.
