независимого знания о Божественной воле. Многие деисты допускали, что Библия содержит истины, но при этом полагали, что авторитетность этих истин для верующих приходит не от самой Библии, а от разума и опыта. Лорд Герберт Чербери (1582/1583-1648) являлся важным представителем деизма
[134]. Джон Толанд (1670–1722) и Мэтью Тиндал (1657–1733) – более поздние представители, подобным образом искавшие возможности ограничить ссылки на сверхъестественные откровения, удостоверяемые чудесами. Эти авторы часто не были враждебно настроены по отношению к христианству; их деятельность главным образом была направлена на определение того, что они понимали как немистическое, способное быть рационально обоснованным ядро традиции. Однако в понимании традиционалистов деистическое христианство представало
Гамлетом, лишенным королевского достоинства, особенно, как в случаях с учением о Воплощении и о Троице, когда классическое учение либо вообще было отвергнуто, либо переинтерпретировано несверхъестественным образом (к примеру, когда божественность Христа можно понимать в том смысле, что Он жил образцовой вдохновляющей и сострадательной жизнью).
К концу XVII столетия скептицизм по отношению к Библии начал вырываться наружу. Можем мы полагаться на Библию как на непогрешимый, незамутненный источник знания веры в Бога? Все ли части Библии равно надежны? Так же, как Галилей открыл несовершенства небесных тел, – нет ли аналогичных несовершенств в Писании? Чем христианство отлично от других традиций (как иудаизм и ислам), также отводящих центральное место требованиям божественного откровения? Европейцы XVII в. столкнулись как с многообразием религий в Америках, так и с плодотворным, тонко разработанным китайским конфуцианством. Была ли китайская мудрость итогом священного откровения или простым продуктом естественного разума? Была ли она зрелой, нетеистической религией? Эти вопросы призывали к философскому размышлению о природе истории, о концепции доказательства, концепции чудес, а также о состязательности подходов к пониманию законов природы. Фрэнсис Бэкон рассматривал раздробленность и множественность религий как прямой вызов христианскому теизму. Существование многих религий для Бэкона было первой причиной атеизма. «Причины безбожия следующие: расколы в религии, если их много, ибо какой-нибудь один раскол увеличивает религиозное рвение обеих сторон, но множество расколов приводит к безбожию»
