Я прошел к окну. По стеклу шелестел дождь, внизу блестела мокрая брусчатка двора. Я увидел парадную дверь, рядом – стальной венок и доску: неожиданно смысл выражения «довести до ближайшей стенки» пронзил меня – Штауффенберга действительно расстреляли у самой ближней стены.
Я подошел к письменному столу, провел рукой по дереву – обычный сосновый стол, никакого аристократизма, за таким запросто мог проверять тетради деревенский учитель. Рядом с входной дверью находилась другая, поменьше, крашенная белой масляной краской. За ней туалет – спартанский кафель, унитаз, фаянсовая раковина, над ней зеркало. Я зачем-то повернул стальной кран и пустил воду, подставил руки. Вода оказалась холодной, почти ледяной. Я поднял глаза и посмотрел в зеркало; в это желтоватое стекло много лет назад смотрел Клаус фон Штауффенберг, человек, который почти убил Гитлера. Меня передернуло, как в ознобе, я отпрянул от зеркала, закрутил кран и выскочил из ванной.
– Почему? – глухо спросил Сильвио.
– Не знаю… Как-то жутко стало. – Я попытался воскресить то ощущение. – Вдруг показалось, что времени нет… Что нет прошлого, вернее, что прошлое не исчезает. Все происходит одновременно, и ты можешь оказаться…
Я не договорил: моргнул экран компьютера, и там появилось новое видео.
На этот раз звук был. Жанна держала в руках листок бумаги и читала по нему, изредка поглядывая в камеру. Меня поразило даже не ее спокойствие, а какая-то обыденность поведения; было ощущение, что милая и не очень способная актриса без особой надежды на успех пробуется на эпизодическую роль в кино.
– Немедленно прекратите все попытки найти нас, – произнесла она с ровной интонацией. – При малейшей угрозе обнаружения мы примем меры. Фатальные и необратимые. Меры, которых бы хотелось избежать и нам, и тем более вам.
Она подняла глаза, облизнула губы. Она, безусловно, понимала, о чем идет речь, но страха в лице я не увидел.
– Мы следим за каждым шагом. Наши люди среди вас, они гораздо ближе, чем вы можете себе вообразить.
– Блеф, чистый блеф… – зло проворчал Шестопал.
– Немедленно остановите казни и репрессии. Верните солдат в казармы, уберите танки из города.
Жанна снова посмотрела в камеру, Сильвио, застонав, подался к экрану. После паузы она опустила глаза и прочла:
– Не делайте глупостей. – Потом, посмотрев в верхний угол экрана, спросила: – Все?
Видео кончилось. Мы с Сильвио, застыв, смотрели в монитор. Шестопал, уткнувшись в угол, бубнил в телефон.
