Поэтому для «пограничника» чужой союз — это всегда угроза оказаться в одиночестве, вне совместности, а там всего один шаг до изгнания. А вот свой союз, союз «хороших» в борьбе с «плохими» или в якобы заботливом обсуждении их проблем — это хоть какая-то гарантия безопасности.
Чем более дисфункциональная семья, тем более она закрыта, — во-первых, чтобы не «выносить сор из избы», во-вторых, чтобы ничто не нарушало внутрисемейных игр, в-третьих, чтобы не появлялись другие люди, чьи реакции и намерения невозможно будет проконтролировать.
Один из самых дисфункциональных типов семьи, наблюдаемых мной, это союз мать — ребенок, в котором никогда не было (за исключением самого акта создания) и даже не планируется третий. Отец ребенку и муж матери не предусмотрен по причине невозможности такой маме выстроить отношения с этим важным третьим. Он был практически сразу бессознательно или осознанно изгнан, чтобы ничто не угрожало вечному слиянию матери и ребенка.
Третий для «пограничника» всегда угроза, потому что союз, который может появиться, может отвлекать внимание Другого от тебя. А пережить такое покидание или отвержение часто не под силу. Причем «третьим» может оказаться любой объект привязанности Другого: друг, любимая работа, увлечение. Все, что может вызывать у него сильные положительные эмоции, рискует рождать серьезное недовольство «пограничника» и яркое желание разрушить связь с нравящимся объектом, основанное на неосознанном страхе потери.
У вас, конечно, было значительно больше шансов сформировать более адекватные модели и реакции, если вы росли у пары родителей, которые не пытались друг друга изгнать. В таком случае вы, как минимум, видели модель совместности, где есть границы, где всем есть место, роль: двоим взрослым, детям, друзьям семьи, другим родственникам. И никто не чувствует угрозы, потому что нет практики слияния или поиска, обнаружения и изгнания «плохого» члена семьи.
К сожалению, представители старшего поколения, если кто-то из них имеет пограничную структуру, иногда активно вклиниваются в процесс жизни пары. Вместо того чтобы помочь молодым создать крепкий союз, поддерживая их в момент кризисов и размолвок, они атакуют их связь, разрушая создаваемые отношения, зато сохраняя и укрепляя слияние с собственным, уже выросшим, ребенком. Помогая разрушаться молодой семье, они возвращают утраченный контроль, тревога значительно снижается, страх остаться «не у дел» тоже становится переносимым. Нужность и значительность такой «мудрой», «пожившей» мамы значительно возрастает, потому что молодой матери, оставшись одной, очень трудно справляться с жизнью, и тем более растить детей.
