Конечно, есть существенное отличие между отечественными обличениями и финскими. У нас речь идет о перерожденцах (оборотнях), коррумпированных представителях коррумпированной в целом системы. У Йоэнсуу — о людях настолько ограниченных и предубежденных, что одно это свидетельствует об их непрофессионализме, а следовательно (если подходить строго объективно) — и о преступном характере их действий. Неполное служебное соответствие, оборачивающееся злоупотреблением властью.
И в основе всего этого лежит ксенофобия. На этот раз в несколько неожиданной для нашего читателя ипостаси. Речь идет о проблемах финских цыган.
Собственно говоря, проблем этих на первый взгляд нет. Цыгане не кочевые, а оседлые, если и не вписавшиеся еще в благополучное финское общество, то старательно и небезуспешно к этому стремящиеся. Ну, не без пережитков, конечно. И один из них — обычай кровной мести. Матти Урьяна Йоэнсуу умело показывает немотивированность подобного поведения. Представители двух некогда враждовавших цыганских семей ведут одинаково отчаянную борьбу за существование, у них, по сути дела, общие интересы и общие цели. И позже, когда события приобретают совсем скверный поворот, былым врагам удается, кстати говоря, преодолеть вековой обычай и найти общий язык. Но пока этого не произошло, молодыми цыганами владеет запрограммированный родовой автоматизм предписанных действий — и кровная месть совершается. Правда, это еще присказка.
А сказка начинается с того, что наряду с намеченной жертвой, цыганом из враждебного семейства (его, кстати, не убивают, а тяжело ранят), нечаянно убивают финна. Да не просто финна — сотрудника полиции! Пусть и бывшего, вдобавок еще и уволенного из рядов за неблаговидное поведение. Полиция по такому поводу берется за дело с двойным усердием. И сразу же начинает все явственней проступать главный замысел романа.
Криминогенную среду, какой, без сомнения, является цыганская община, полиция априори считает средой преступной. И вместо поиска конкретного виновника решает дать «обнаглевшим» цыганам предметный и устрашающий урок. И то, что главным объектом ее преследований становится семья пострадавшего, ничуть ее не смущает. Карфаген должен быть так или иначе разрушен!
Дело осложняется еще тем, что и цыгане не свободны от предубеждений по отношению к коренным местным жителям. Попросту говоря, они не верят им. В таких условиях драматическое нарастание событий и трагическая развязка становятся неминуемы.
