– Юрий обещает меня с Володьшей помирить, если я ему тебя верну! – Ростислав обнял ее.
– А ты?
– Что я? Ты же говорила: куда угодно за мной пойдешь, пусть у нас одна судьба будет… А я что, хуже? Или я тебя меньше люблю? Если ты счастливая, значит, будет у нас общее счастье, а если несчастливая – я и тогда не обижаюсь. А будет то, что Бог даст. А ему я сказал, что не дурак, чтобы, сокровище получив, из рук выпустить!
Прямислава обхватила его за шею и прижалась к нему. Из-под ресниц катились горячие слезы. Никогда еще она не чувствовала себя так остро, пронзительно счастливой, как сейчас, зная, что и в беде, и в радости Ростислав так же хочет быть с ней, как она хочет быть с ним.
* * *
На другое утро у ворот посадского вала снова появился боярин Судислав, и теперь вид у него был еще более суровый и торжественный.
– Не хочет Владимирко крови христианской проливать и готов с городом Белзом решить дело миром! – объявил он, когда на зов трубы на стене появились бояре и воеводы. – Но вы, мужи лучшие, в князья себе избрали волка и братоубийцу, и если не выдадите его, то Владимирко будет осаду держать, пока не сдадитесь, и тогда не только убийца к отцу своему, дьяволу, пойдет!
– Ты о чем, боярин? – крикнул со стены изумленный Ростислав.
– О тебе, лиходей проклятый! – сурово ответил боярин Судиша, соизволив его узнать. – О тебе, дьяволов приспешник! Каин! И тебя спросит Господь: где брат твой Ярослав? Что ответишь ему? Душу свою ты навек загубил и город смутил, за собой в пропасть и ад кромешный тянешь!
– Я? – Ростислав ничего не понимал. – Опомнись, Судислав! Ты кого Каином зовешь?
– Тебя, душегуб! – гневно ответил боярин. – Думал, никто тебя не узнал, когда ты к брату единокровному подползал, как змей ядовитый, с ножом в зубах!
– Я?
– Ты, ты, Каин! Думал, не узнали тебя, а нож тебя и выдал!
– Какой нож?
– А вот какой! – Боярин Судиша выхватил из-под плаща длинный нож с позолоченной рукоятью, и блеск золота под солнечным лучом ударил в глаза стоявшим на стене, как стрела. – Вот здесь образ Михаила Архангела, вот и надпись, – боярин обвел пальцем чеканку на рукояти, которую издалека нельзя было рассмотреть, – «Господи, помоги рабу Твоему Михаилу». Скажешь, не твое? Вон и на груди у тебя тот же самый образ!
Боярин Судиша ткнул в Ростислава пальцем, и тот невольно схватился за золотой образок, висевший на шейной гривне: да, там тоже имелся образ Михаила Архангела, его покровителя, и точно такая надпись, какую прочитал посланец Владимирка.
