Может быть, под венчальным покрывалом он не разглядит ее и даже не будет знать, с кем венчается. Так помоги ему Бог устоять на ногах, когда ему предложат поцеловать молодую жену, поднимут покрывало, и он, наклонившись к ней, увидит то самое лицо, которое так жаждал целовать там, в Небеле, в сенях…
– Повезло тебе, княжна, ой как повезло! – приговаривала боярыня Вера Гордияновна. Ей самой не исполнилось еще и двадцати лет, и собственная свадьба была свежа в памяти. – Ты своего жениха хоть в лицо знаешь. А меня как повезли, девку глупую, я и не знала, на что мой жених похож. Уже еду, смотрю, у дороги смерд в борозде возится, рожа вся бородой заросла – ну, думаю, и мой вот такой! На парня какого-нибудь гляну, у него один глаз смотрит в Киев, другой в Краков – и мой вот такой, думаю! Руки граблями, ноги вилами! Напугала себя до смерти, а потом увидела Самовлада: глаза на месте, руки-ноги целы, человек не хуже других – и прямо гора с плеч! Ну, думаю, слава богу! Живем, ничего.
Прямислава была так захвачена своим, что чужие свадьбы ее мало волновали, но она понимала правоту Самовладовой боярыни. Ей, Прямиславе, выпала редчайшая судьба: она выходит замуж взрослой девушкой, узнав жениха до свадьбы, и может сама принять решение. Ей позавидовали бы десятки княжеских дочерей по всей Руси, которых сватали маленькими девочками и отправляли к чужим людям, а те зачастую годились своим невестам в отцы и имели детей от первого брака старше, чем новая жена!
Вышли в Турью, где кончалось Туровское княжество и начиналось Владимиро-Волынское. Позади остались заболоченные земли, изрезанные речками и ручейками, лесистые и малонаселенные. Наиболее оживленное сообщение здесь развивалось зимой, когда вода замерзала, а в теплое время года была сущая беда: там, где по замерзшим болотам можно дойти за час, летом приходилось в обход добираться целый день.
Впереди лежали более населенные места, холмистые и плодородные, не так густо заросшие лесами. Приехали во Владимир и два дня прожили у тамошнего князя Андрея Владимировича. Он был младшим братом Вячеслава и Прямиславе, таким образом, приходился дядей, хотя был всего на четыре года старше ее. Еще пятнадцатилетним он женился по воле отца на половецкой красавице, дочери хана Тугоркана, в крещении Марии. Половчанка, немного странно выглядевшая в уборах русской княгини, держалась тихо и скромно, стесняясь стольких незнакомых людей, а Прямислава сразу почувствовала к тетке искреннее расположение – ведь своим смуглым лицом и узкими глазами та напоминала ей Ростислава!
