Спасенье от всего надвигающегося было одно - нужно было немедленно бежать из города. Решиться на это тяжело - ведь он совсем недавно пришел сюда, и уходить оставалось лишь обратно, в свои вятичские земли, туда, где снова ждала его жизнь безродного изгоя.
Измученные тяжелыми раздумьями, Всеслав, сходя вслед за Пепелой в землянку, услышал громкие взволнованные голоса, однако когда вступил в жилище, разговор смолк.
Волхв, взяв что-то из своей сумы, тут же ушел; Соловей устало растянулся на лежанке, закрыл глаза и попытался не думать ни о чем, но помимо воли утверждалась в его голове мысль, что немедля, уже утром следует отсюда уходить, спасаться.
- Слышь, вятич, - вдруг обратились к нему, - волхвов царьградских с их богами видел?
- Видел, - тихо ответил Всеслав.
- И что решил? Пропой нам снова соловьем!
Всеслав долго молчал, колебался - говорить или промолчать. Потом все-таки произнес:
- Я уйду отсюда!
- Хе, все не уйдут, как жили тут, так и будут жить. Ольга-княгиня старухой была, когда окрестилась, - и ничего. Ведь князья и бояре богов переменили, а уж себе-то они худа не сделают! Так и мы проживем!
- Нашел ловкий выверт! - рассердился Лушата. - Да они, если захотят, тебя головней завтра покатят, блоха рубашная! Ум-то, видно, совсем коростой зарос!
Спорщики смолкли, сделалось тихо, потом кто-то прошел к светцу, загасил лучину, но во тьме долго еще шевелились и вздыхали. Однако разговаривать никто больше не стал.
Всеслав почти спал, когда возвратился Пепела. Старик в потемках прошел к своему месту, лег и затих. Ремесленники насторожились, ожидая от волхва новостей. Долго молчал Пепела, а когда заговорил, Соловью показалось, что от гнева и муки у старика дрожит голос.
Волхв рассказал, что князья и дружина действительно крестились, что имя свое Владимир поменял, и так будет в Киеве с каждым. Черные люди, взошедшие в город по взвозу, византийский митрополит Михаил и его приближенные. Этот Михаил, доказывая дружине Владимира истинность новой веры, положил свою святую книгу на костер, но она не загорелась.
Крещены уже все двенадцать сыновей князя, и велено завтра [т.е., по преданию, 1 августа 988 года] приступать к горожанам. В том Владимир-Василий дал царьградским императорам клятву.
Всеслав слушал слова волхва спокойно - к его приходу он уже твердо решил, что вернется в спаленную свою Липовую Гриву, построит избу и станет там доживать оставшийся ему век. Будет ходить на Ярилину плешь, кланяться родному кумиру, а после смерти уйдет его душа в родное ирье к пращурам.
