— пребывание на борту лиц, не занесенных в регистр, даже соотечественников, при полете в космос, на суше и на море».
— Понял или нет: «…при полете в космос… даже соотечественников», а ты чего заскулил? А если б нас тут не было, тогда что? Все, хватит, слушай приказ: режим радиомолчания, сидеть тихо и выключи на полчаса приемники, чтоб не разорвалось твое доброе сердце.
У Дока сверкнули на глазах слезы, и он резко ткнул клавишу выключения приемников. Полчаса прошло в гробовом молчании, и действительно, в ста милях от них летел корабль, навсегда потерявший свой экипаж.
Настроение было подавленным.
— По программе полета отработка сближения с чужим космическим объектом, скрытно, без облучения его радарами, в ручном режиме, автоматы как будто отказали, — провозгласил Ящик.
— Док, хватит ныть и расстраиваться, вспомни, сколько наших парней осталось в космосе, сгорело на Земле, разлетелось в небе на куски, раздираемые взрывом ракет. Хватит, за работу. Если тебе их так жаль, подойди к ним, посмотрим, что там, — угрюмо и зло приказал Вольф, автоматы отключить, Док, хватайся за ручки и покажи свое мастерство, ты это умеешь делать, мой верный пилот.
Док молча занял место пилота и повел корабль к чужаку. Миниатюрный корабль летел, беспорядочно кувыркаясь, как подбитая птица с разбитым крылом. Док сблизился и летел совсем рядом. В иллюминаторе мелькнули тени — обнявшиеся фигуры медленно вращались в невесомости, попеременно приближая к иллюминатору свои застывшие, бледные лица — немой укор живым. Глаза широко распахнуты, рты полуоткрыты в последнем глотке живительного воздуха. В иллюминаторе мелькнуло лицо Пьера… Джим судорожно сглотнул, с Пьером он встречался не раз в Вене, Праге, Париже. Бледное лицо Пьера исчезло, и на Дока в упор смотрели огромные, навсегда лишенные жизни глаза Жаннет, длинные густые волосы ее разметались в невесомости, губы полуоткрыты, черные глаза широко распахнуты в изумлении от человеческой подлости.
Док в ужасе глядел и глядел на Жаннет, перед ним как на киноленте мелькали их встречи, побережье солнечной Ливии, песчаный пляж, одинокая вилла, купанье в волнах прибоя, счастливый смех Жаннет, ее хрупкая, чуть мальчишеская фигурка, ее ласковые руки и волосы, водопадом струящиеся по ее лицу, их счастье, его счастье…
Руки Дока судорожно сжимались в кулаки, слезы застилали глаза, рыдания сотрясли его тело… Док потерял контроль, корабль дернулся, словно ему передались рыдания его пилота, и многотонная махина резко поплыла навстречу глазам Жаннет… Удар, треск, скрежет рвущегося металла возвестили о столкновении. Вольф с проклятиями вышвырнул из кресла Дока и включил двигатели на отход, но назад они поплыли вместе с французским кораблем, это чувствовали опытные руки Вольфа. Вольф бросился к заднему иллюминатору. Картина была ужасная. Удар пришелся отсеком полезной нагрузки. Створка проломилась, вцепившись рваными краями в корабль французов. И здесь судьба не пожалела пилотов «Улыбки Иуды»: к иллюминагору приникло лицо Жаннет, но искаженное ударом, словно гримаса боли пробежала и застыла на ее красивом лице.
