-Я рад, что вы дождались.
-Вы же хотели попрощаться, Даниэль. - Эухения обернулась к вошедшему в её спальню герцогу. - Прощайте. Я буду скучать по нашим вечерам у камина.
-И всё? Только по вечерам? Моя леди, вы жестокосердны. А, как же мой выигрыш? - тихий голос наклонившегося к ней герцога, вызвал у Эви волну мурашек по спине и чувство жажды. Во рту мгновенно образовалась сушь, захотелось пить. Она облизала пересохшие губы, не решаясь поднять взгляд на Даниэля.
-Что же вы молчите, Эухения? - тихий голос герцога действовал ей на нервы, будил неясные желания.
-Я не знаю, что сказать. Всё уже сказано… но вы… не услышали меня.
-Услышал. Скажите… эм…это ваше состояние, оно ведь не зависит от того, с кем вы… хм…- снова касание, едва ощутимое в районе шеи. Пальцы Даниэля по прядке стали перебирать её волосы, потихоньку распустив косу. Эви никогда не думала, что это может быть так приятно.
-Я поняла. Не зависит, - голос не дрогнул, но ответ прозвучал непозволительно быстро.
-Сегодня, моя леди, вы были на диво откровенны. И…. если всё так, как вы сказали… то… у нас нет выхода, если только вы не желаете вернуться под власть Владыки или достаться Жилю.
-Вы полагаете себя лучшим? - поинтересовалась она, встретившись с серьёзным взглядом д’Эстре.
-Но и не худший. Рискнёте?
-Это вам нужно опасаться, - прищурилась Эви, с интересом наблюдая, как герцог откуда-то из-за спины вытаскивает длинную полосу довольно плотной ткани, в которой она опознала свой тёмно-синий кушак, пропавший два дня назад. Даниэль в ответ лишь озорно сверкнул глазами и принялся пристраивать свою добычу в качестве повязки на глазах.
-А я принёс защиту, -пробурчал он, пытаясь затянуть повязку потуже. Это выглядело несколько комично, что Эви не выдержав, хихикнула.
-Зачем вам это? -теперь она уже не скрывала смеха в голосе, наблюдая за Даниэлем.
-Вы же меня стесняетесь… а так… будет вам удобнее. Рискнёте?
-Рискну. Мне хочется сравнить…
-Сравнить? - неприкрытая ярость, прозвучала в голосе герцога, - с кем?
-Это уже неважно, Даниэль. Всё равно у нас ничего не вышло, - и Эухения сделала первый шаг, проведя ладошкой по щеке д’Эстре. Тот попытался губами поймать её руку, вызвав у неё дрожь и ощущение внутреннего напряжения. Кисло улыбнувшись таким знакомым ощущениям, она, взяв Даниэля за руку, потянула в сторону кровати.
Чужие касания, внезапно ставшие настойчивыми и властными, вызывали спектр непонятных ощущений. Сказать, что это было неприятно или больно - соврать. Приятные ощущения смешивались с чувством нарастающего дискомфорта, что-то рвалось наружу, просилось на волю, требовало свободы. Что-то неимоверно сильное и Эви, не найдя ничего лучшего, сменила ипостась. Стало легче, словно это было именно тем, что требовалось ей. Облегчённый вздох, вырвавшийся из груди, ответный удивлённый возглас, чужие губы, ловящие её дыхание, пробующие на вкус.
