Ноги лежащего вдруг немного согнулись в коленях, задрожали и распрямились. Резко запахло дерьмом.
— Всё, — сказала Зее. — Ты убила его.
— Правда? — спросила девочка.
— Правда.
— Это хорошо… он больше не будет…
— Не будет. Ты посиди там ещё немного, хорошо?
— Нет, я с вами.
— А потом с нами. Не сейчас. Не сию минуту… Джедо, ты как?
— Сейчас будет нормально…
Лимон сел, потом встал. Всё тело болело. Это что, я так вложился в прыжок? Похоже на то…
— Сейчас… — только не допустить, чтобы началась дрожь. Что там надо? — запрокинуть голову, высунуть язык и подышать открытым ртом? Вдох — выдох… вдох — выдох… ну и ещё разочек… — Я готов.
Потом он понял, что только что возникла какая-то несообразность. Ведь Илли убил тот гад, который без подбородка. А Зее сказала…
— Ты сказала: «это он — Илли». Он — что?
— Он… изнасиловал её. Они и меня хотели… но Илли убили, начался скандал…
— Ясно… Тогда бери свой ножичек, и пошли. Дину, ты в норме?
— Вполне. Хотя думал, что выбил плечо. Как каменный, джакч. Извини, Зее.
— Ничего.
Лимон, держа пистолет двумя руками стволом вниз, приблизился к щели и наконец-то выглянул наружу.
Перед ним расстилался весьма обширный двор, местами засыпанный щебнем. Слева виден был высокий неряшливый забор из жердей, перед ним косо врос в грязь тракторный прицеп с каркасом для тента. Дом, большой, сложенный из шлакоблоков, двухэтажный в центре и с двумя одноэтажными пристройками по бокам, стоял справа. Прямо — открывалось пустое свободное пространство, некоторое время Лимон ничего не мог понять, потом сообразил: там, наверное, начинался обратный скат холма, дальше шла какая-то не видимая отсюда долина, а ещё дальше угадывалась лесистая невысокая гряда Гуррахачи, сейчас почти скрытая туманной дымкой и почти сливающаяся с небом. А это значит, что там, по долине, проходит шоссе, до которого отсюда самое большее десять километров…
— Дину, — позвал Лимон. — Готов?
— Вроде бы.
— Как ты думаешь, где они?
— Не знаю.
— В доме?
— Не думаю. Деревенские днём редко в доме сидят.
— Вот и я так думаю… Этот гад откуда пришёл, с какой стороны?
Дину задумался.
— Я его увидел… вон там. То есть он шёл не из дома, а скорее из-за дома. Дорожек тут нет…
— Угу… Слушай, обыщи его, а? Я что-то…
Дину внимательно посмотрел на Лимона.
— Ты совсем жёлтый, — сказал он. — Ладно. И вообще — посиди пока. Вот тут сядь и сиди. Дыши деревенским воздухом.
Лимон так и сделал. Привалившись плечом к створке ворот, он опустился на пол и стал смотреть перед собой. Объёмная картина почему-то вдруг стала плоской, чуть размытой по краям. Пейзаж… Маркиз любит рисовать такие вот пейзажи. У него вся комната ими завешена. И у Лимона над кроватью висит картина: горное озеро, деревянный причал, у причала полузатонувшая лодка.
