Возможно, она привлекала его физически как женщина. Но Мария хотела большего. Гораздо большего.
– Продолжим? – спросила она. – Я имею в виду редактировать.
Его лицо оставалось непроницаемым.
– Думаю, нет. Мы хорошо поработали на этой неделе. Почему бы нам не отдохнуть сегодня? Давай объявим перемирие и поиграем в туристов.
– Очень любезно с твоей стороны, Алекс. И очень заманчиво. Но я сегодня ужинаю с Беллой, Габриэлем и Рейфом.
На долю секунды его темные глаза вспыхнули огнем, затем лицо вновь приняло бесстрастное выражение.
– Понимаю.
Мария провела рукой по волосам:
– Нет. Не думаю, что понимаешь. Они обеспокоены будущим. И знают, что я не уроженка Алмы, поэтому думают, что я могу быть объективной.
– А ты можешь?
Насмешка в его голосе причинила Марии боль.
– Я на сто процентов выложилась в работе в составе делегации. И сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить их, что монархия важна для всех.
– Что-нибудь еще?
Мария разозлилась, откровенный сарказм и презрение уже не могли тронуть ее.
– Если хочешь знать, я пытаюсь сблизиться с Габриэлем.
– Держу пари, это так.
– О, прекрати, – сказала она. – Кто-то должен выведать секреты этого плохого парня, не говоря уже о тех моментах, которые могут поставить семью Монторо в неловкое положение, когда они вернутся в Алму.
– И это должна быть ты?
– У тебя есть идея получше? Я нравлюсь ему. Думаю, он мне доверяет. Так что я собираюсь воспользоваться этой связью, чтобы выполнить свою работу.
Взгляд Алекса мог бы растопить айсберг размером с «Титаник». Он поднял руки, на скулах выступил румянец.
– Тогда не буду стоять у тебя на пути, мисс Ферро. Удачи!
В ярости Мария подскочила к нему:
– Не могу поверить, что когда-то считала тебя приятным парнем. Ты самонадеянный, враждебный, скандальный…
Он прервал этот поток слов простым способом – накрыв ее рот своими губами. И в этом движении было что-то отчаянное. Шок парализовал Марию на пару секунд, прежде чем она положила руки Алексу на плечи, пытаясь оттолкнуть его от себя.
– Я не позволю тебе целовать меня, – пробормотала она. Но ее руки сплелись у него на затылке, а губы разомкнулись, позволяя его языку проникнуть внутрь.
Она была так чертовски зла на Алекса, но каким-то образом это чувство трансформировалось в желание, поглощающее ее изнутри.
Алекс раздвинул ее бедра и поставил ногу между ее ног.
– Я не знаю, что с тобой делать, Мария. Видит Бог, не знаю.
Собрав остатки самоуважения, она дернулась из его объятий. Колени дрожали, и она едва могла дышать. Но она не позволит ему играть ее чувствами. Только не так.
