– Не знаю, что вам сказать, Габриэль. Мы просто выполняем свои обязанности.
– Вы думаете, наша семья согласится, не так ли?
Мария взвешивала свой ответ.
– Надеюсь. Алма много лет страдала от нестабильности, коррупции и злоупотреблений. Теперь все меняется к лучшему. Если семья Монторо снова взойдет на трон, она поддержит прекрасные начинания.
На этот раз на лице Габриэля не было и намека на ухмылку или насмешку.
– Нет. Полагаю, нет.
– Давайте подождем и посмотрим, что произойдет. Многое зависит от вашего брата. Очень жаль, что ваш отец не имеет права на престол. Ему всего лишь пятьдесят, он такой энергичный и общительный. Думаю, из него получился бы достойный король.
– Из моего брата тоже… если до этого дойдет.
– Вы так горячо защищаете вашу семью. И так гордитесь ею.
– Любой из моей семьи в десять раз лучше меня. Я циник, Мария, и никому не доверяю. Вся эта затея с монархией отдает корыстью со стороны вашей страны. Для моей семьи оскорбительно выступать в качестве марионеточной монархии.
Мария изучала его божественные греческие черты, в которых читались беспокойство и подлинная тревога.
– Дайте нам шанс, – тихо сказала она. – Думаю, вы будете приятно удивлены, когда увидите предложение. Никто не собирается умалять важность семьи Монторо. Как раз наоборот. В вас течет королевская кровь. А это кое-что значит.
На лице Габриэля отразилось облегчение, но Мария чувствовала, что он сомневается. Они зависли в воде, держась за противоположные края лестницы бассейна, лениво перебирая ногами в глубокой воде. На мгновение ситуация показалась Марии странной. Наверное, это как вести деловые переговоры на поле для гольфа.
– Вы тоже будете членом королевской семьи, – тихо сказала она. – Если все обернется так, как я думаю.
– Ни в коем случае, – твердо сказал он. – Если мой брат решится на это самоубийство, я буду поддерживать его чем смогу. Но я не собираюсь связываться с этой чертовой монархией. Я знаю, кем я являюсь, а кем нет.
Она не стала объяснять, какую роль он будет играть в коронации брата, сейчас у нее две задачи: первая – убедить его в важности роли, которую семья Монторо сыграет в возрождении Алмы, и вторая – выяснить, существуют ли какие-то неприглядные моменты в его бурном прошлом, которые могут всплыть и нанести вред репутации королевской семьи.
– Если хотите, вы можете бороться со всем этим, – искренне сказала она, – но, как говорят, происхождение возьмет свое.
– Вы ошибаетесь, – возразил он. – Происхождение не имеет значения. Я американец.
