Элла подозрительно прищурилась:
– А отчего случился пожар? Это ведь ты его устроил, правда?
Маршалл едва заметно улыбнулся и снова посмотрел на Эллу:
– Даже Адам не догадался.
– Но он ведь с самого начала чувствовал – что-то здесь не так. Ты вызывал у него подозрения.
Маршалл вскинул руки, как будто сдаваясь, и издал неприятный звук, отдаленно напоминающий всхлип.
– Адам, конечно, знает, что я… не такой, как другие, но даже не подозревает, что я убил его сестру.
– Ты сделал это нарочно? Родители стали твоими первыми жертвами?
Логан внимательно наблюдал за Маршаллом.
– Они заслужили. – Маршалл повысил голос. – Знаешь, что они со мной делали? – Он снова всхлипнул и, чуть успокоившись, продолжил: – Отец заметил мои наклонности, и они ему не нравились. Решил, меня можно исправить, выбив из меня дурь. Но сколько бы он меня ни колотил, это не помогало. Стоило избавиться от них, и сразу стало проще и легче. Адам же понятия не имел, что меня интересует.
– Но после того, как мы съездили к Адаму, у него появились подозрения?
Маршалл перестал улыбаться.
– Да. Он ничего такого не сказал, но я сразу заметил. Адам знает, что я куда-то ездил на фургоне ночью, и теперь гадает, не я ли убийца.
Элла кивнула:
– А недавно ты узнал, что Адам умирает.
– Что, снова психологический портрет составляешь? Да, так и есть. И Адам, конечно, уверен, что теперь я буду руководить его идиотским промыслом.
– Но у тебя есть дела поважнее, – произнесла Элла, пока Логан отчаянно пытался перетереть веревки о ножки стула. Они начали поддаваться, однако Логану казалось, что звук при этом получается слишком громкий. Но Маршалл был так поглощен разговором об ожогах, что в сторону Логана ни разу не повернулся.
– На работу к Адаму я пошел только по одной причине – она давала мне много свободного времени. В том числе и для того, чтобы строить планы. За работой можно было представлять, как все пройдет. Но каждый раз что-то шло не так. – Маршалл пожал плечами, пытаясь сдержать возмущение. – И вообще, какая разница, чего хочет Адам? Больше в море ходить не собираюсь.
Почувствовав, что разговор принял опасный оборот, Элла поспешила сменить тему:
– Тереза ведь не первая твоя жертва, да, Маршалл?
– Верно, – тихо произнес тот. – Два года назад у дороги голосовала автостопщица, и я остановился. В дороге она стала рассказывать мне про свое детство, и оно было похоже на мое. Эта девушка тоже чувствовала себя одиноко, родители ее не понимали. Вот я и подумал… – Маршалл поморщился. – А потом показал ей свои ожоги, и она посмотрела на меня с таким омерзением… Даже когда я тоже нанес ей ожоги, она ничего не поняла. И тогда я избавился от нее. Выбросил на болото. Сначала боялся, думал, за мной вот-вот придут копы, но все обошлось.
