– Поцелуй меня.
Она почувствовала, как тело Патрика мгновенно напряглось.
– Не обращай внимания, – быстро сказала она. – Это все моя клаустрофобия.
– Мы не умрем. Я тебе обещаю. – Его голос прозвучал странно, будто он чем-то подавился.
– Должна ли я понимать, что только неизбежность смерти может заставить тебя поцеловать меня?
– Это нечестная игра, Либби.
Либби повернулась к нему и взяла его лицо в свои руки.
– Поцелуй меня, Патрик, – прошептала она. – Я знаю, что пользуюсь ситуацией, но прошу тебя… Я много думала о том, какая женщина тебе нужна. Я знаю, что не такая, как я. Но ты ведь можешь нарушить правила, а?
– Либби, дорогая, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, когда мы выберемся отсюда.
– Неловко, что попросила о поцелуе или что целовалась с боссом? Не думаю, что это проблема. Ты сам говорил, что дни мои в «Силвер рефлекшенс» сочтены.
Руки Патрика зарылись в ее волосах, а губы нежно коснулись ее лба.
– Кстати, я еще не принял окончательного решения. А после поцелуя мы захотим пойти дальше.
– Слишком поздно, – прошептала она задыхаясь. – Я уже хочу продолжения, но довольствуюсь и поцелуем.
– Да ты просто ведьма!
Патрик произнес это таким тоном, будто сделал комплимент.
– Мне оставить тебя в покое, Патрик?
– Ну уж нет, – сказал Патрик крепче прижимая ее к себе.
Прежде чем Либби смогла ему ответить, Патрик приник к ее губам в поцелуе. Первый поцелуй был легким, как дуновение ветерка. Но Либби буквально растворилась в нем.
Поцелуй становился все глубже. Патрик что-то невнятно пробормотал, но Либби уже не слышала его, охваченная огнем страсти. Он целовал ее в лесу. Но то был «поцелуй с просьбой о прощении». Тогда Либби не восприняла его всерьез. Она думала, что Патрик просто хочет загладить вину за допущенную бестактность.
Сейчас все было иначе. В поцелуе сквозило отчаяние, желание и неприкрытый мужской голод.
Ее пальцы лихорадочно теребили пуговицы на его рубашке, наконец, она приникла щекой к его горячей, обнаженной коже. Либби слегка прикусила зубами его плоский сосок.
– Я начинаю привыкать к темноте, – прошептала она.
– А я нет, – простонал Патрик в ответ, найдя под блузкой ее груди и нежно их сжимая. – Я хочу увидеть тебя всю.
У Либби не было слов, чтобы описать ее ощущения от прикосновения Патрика к ее обнаженной груди. Она купалась в неземном наслаждении.
Ее вожделение достигло апогея. Их заточение в темной и душной шахте не имело сейчас никакого значения. Разум тщетно взывал к здравому смыслу, пытаясь доказать, что сексуальная связь с Патриком Кавана – плохая идея.
