– Я не уверен, но могу предположить. Шахта не могла обвалиться. Я говорил тебе, что она укреплена.
– Тогда что это могло быть?
– Думаю, подземный толчок… легкое землетрясение.
– В Северной Каролине?
– Я предупреждал, что такое случается. Последние три недели лили сильные дожди, возможно, сошел оползень, заблокировавший вход.
Что бы Парик ни говорил, ситуация была не из приятных. Кожа Либби была холоднее льда. Он беспокоился, как бы с ней не случился шок. Надо предпринять какое-то действие, чтобы прекратить панику.
– Мне нужно вернуться к выходу, чтобы оценить ситуацию.
Либби еще крепче ухватилась за его рубашку:
– Я с тобой.
Патрик улыбнулся в темноту.
– Хорошо, только сначала отыщем фонарь.
Продолжая обнимать Либби одной рукой, он пошарил вокруг себя другой, пытаясь разгрести обломки и обнаружить фонарь.
– Нашел?
Патрик нащупал эластичную лямку и вытащил фонарь из кучи грязи, веток и мелких камней. Но когда он нажал на выключатель, ничего не произошло. Стекло фонаря было разбито.
– Да, вот он, но не работает.
– А как насчет телефонов?
И что ему на это ответить? Стоит ли сказать ей, что они могут застрять здесь на несколько дней и нужно беречь батарейки? С другой стороны, для спасателей удобнее, если они продвинутся как можно ближе к выходу. Конечно, если не сойдет еще один оползень, что маловероятно, но теоретически возможно.
– У меня есть парочка запасных фонариков. Надо только добраться до моего рюкзака. Ничего, если я отпущу тебя на минутку?
– Конечно.
Правильное слово, но неверный тон. Судя по интонации, она была на грани срыва.
Проклиная себя на чем свет стоит, он отпустил Либби и, вытянув вперед руки, подобно слепому, принялся за поиски. Сначала ему попался рюкзак Либби. Он сам собирал его и знал содержимое. Он положил тяжелые фонари в свой рюкзак.
Вскоре он нашел рюкзак, достал фонарь и включил его. Тонкий луч света был так же приятен, как глоток воды в пустыне.
Либби посмотрела на него прищурившись.
– Слава богу! – просто сказала она.
– У тебя что-то запуталось в волосах. Не бойся, не насекомые, – быстро добавил он.
Патрик наклонился и провел пальцами по ее волосам, доставая мелкие веточки.
– Вот, теперь все в порядке.
Разговор был бессмысленным, он понимал это. Но о чем, черт побери, говорить с красивой женщиной, когда вы заживо погребены в этой проклятой шахте?
Вдруг Либби сказала:
– Это не мой настоящий цвет.
– Извини, не понял.
– Я рыжая от природы. Но после скандала с отцом я перекрасилась, чтобы не выделяться из толпы. А теперь мне страшно вернуть себе натуральный цвет волос.
