А долгие семейные чаепития у пыхтящего самовара! С уходящими за полночь разговорами и даже пением романсов: по части романсов был дед, но порой и бабушка подпевала его тенорку своим гудящим басом, а Инна, у которой было хорошее контральто, петь не любила. Лишь изредка баловала она друзей и родных какой-нибудь «Калиткой», или, задумчиво глядя в пространство, заводила: «День ли царит, тишина ли ночная…» После смерти деда, правда, уже не пели. Петь не пели, но гости собирались по-прежнему часто – Бахрушины были гостеприимны и любили кипение жизни вокруг, да и красота Натальи Львовны, а потом и Инны притягивала поклонников.
А чтения вслух прохладными августовскими вечерами, когда бабочки летят на огонь и стелется по низинам туман! А осенние костры! Сидя у огня, так сладко пугаться страшных Лялькиных рассказов и обмирать от случайного шороха во тьме… Осенние костры и печеная картошка, запах опавших листьев и дыма, первые заморозки и сосульки – прозрачный обломок так сладко запихнуть в рот, пока бабушка не видит! И хрупкий круг льда, намерзающий за ночь в оставленном на терраске ведре, прозрачный и тонкий, как луна, что сказочным светом заливает сверкающий серебром снег. Однажды ночью в полнолуние Тити€на вывела Лялю с Сашкой погулять, и эту прогулку они запомнили на всю жизнь, тем более что больше так уже никогда не гуляли: летом 1982 года Инна Бахрушина умерла.
Это была такая невозможная, нелепая, чудовищная смерть, что оглушила всех надолго. У Инны несколько дней болел бок, она не обращала внимания, но потом боль стала нестерпимой, и бабушка вызвала «Скорую», та долго добиралась, а когда наконец добралась, Тити€на была почти без сознания. Придя в себя на носилках у машины, она позвала Ляльку и, когда та подошла, сумела только погладить ее по щеке и прошептать: «Доченька…» Бабушка уехала с Инной, а Ляля с Сашей остались одни – так и просидели, прижавшись друг к другу, до самого вечера, пока не вернулась с работы Татьяна Сорокина, которая тут же кинулась куда-то звонить. Она долго не оборачивалась к ним после того, как повесила трубку, и тогда Лялька спросила неожиданно высоким звенящим голосом:
– Мама умерла, да?
Татьяна обняла их и заплакала.
Инна умерла на операционном столе от обширного перитонита: лопнул аппендикс. Хирург ничего не смог сделать – было поздно. Через час Сашкин отец привез бабушку – он нашел ее в коридоре около отделения реанимации, где та сидела, безвольно опустив руки и глядя в пространство. Тяжело ступая, бабушка сразу ушла к себе. За ней поспешили Татьяна и Лялька. А Сашка поднял на отца испуганные глаза:
