У отца заблестели глаза.
И все-таки он не сразу решился.
— Я знал, что придет время и ты спросишь меня об этом. И только ждал, когда это случится. Ну что ж, не буду от тебя таиться, скоро начнутся удивительные события. И лучше будет, если ты узнаешь обо всем заранее. Возможно, — и отец подмигнул сыну, — нам понадобится и твоя помощь.
Отец на миг умолк и продолжал:
— Но ты должен пообещать…
— Обещаю, конечно, обещаю! — вырвалось у мальчика.
Хорват засмеялся:
— Поспешишь — людей насмешишь. Ведь ты даже не знаешь, чего я от тебя хочу.
Йожо покраснел до корней волос.
Отец продолжал:
— Ты должен пообещать, что о том, о чем ты сейчас узнаешь, будешь молчать как рыба…
— Обещаю, — с готовностью сказал Йожо, но голос у него дрожал. Он знал, что дает серьезное обещание, которое никогда не имеет права нарушить.
— Каждый день ты видишь на железной дороге воинские эшелоны немецких фашистов. И у нас их полно, да и в других местах не меньше. Налетели как саранча, как мор. Хотят весь мир подчинить. Сначала это им удавалось, они были вооружены до зубов, и у многих правительств коленки дрожали. Страны разваливались, как карточные домики…
— Я знаю, — прервал отца Йожо. — Польша, Франция…
— Вот-вот и другие: Бельгия, Голландия, Венгрия… И поскольку некоторое время все у них шло, как было задумано, они раздулись, как пузырь, и полезли на стену — выступили против Советской России. Дошли сначала до самой Волги, а теперь, как раки, пятятся назад. Клешни обломали…
— Знаешь, папа… — прервал Йожо отца.
— Что?
И мальчик рассказал, как Швец угрожал выдать немцам работницу с кирпичного завода. Отец внимательно выслушал его и ответил, вздохнув:
— Да, вот оно как. Нашлись и у нас такие… Но мы посчитаемся с ними, сынок! И поможем красноармейцам бить врага.
Йожо вспомнил, как они с Габо разозлили Швеца. Он тихо сказал:
— Их никто не любит.
— Все, что сейчас происходит, это подготовка к открытой борьбе. И парашюты, и наш революционный национальный комитет, который собирается во «Взрыве», и Никита Владимирович в «шестерке» у своего передатчика… — Хорват откашлялся и добавил: — Но мы, рабочие, хотим не только прогнать фашистов. Нам нужно больше — нужно взять власть в свои руки и построить справедливый мир. Ты, Йожо, может быть, еще не совсем хорошо это понимаешь, но со временем поймешь.
Хорват наклонился к мальчику, его широкое лицо излучало сияние.
— Знаешь, Йожо, какая потом будет жизнь! Голодных не будет; если захочешь, будешь учиться; весело будет повсюду…
