Йожо шагал по полевой дороге мимо орешника. Раньше он разглядывал каждый кустик, замечал каждого жука или мотылька, но сегодня так задумался, что и по сторонам не смотрел. Он шел, вспоминая то время, когда попал сюда впервые.
Отец потерял работу, семья сидела без хлеба. Но хуже всего, что не было даже крыши над головой.
Вот тогда-то и пришло отцу в голову:
— Переселимся во «Взрыв».
Он сказал это с такой решимостью, словно другого выбора не было.
Но мать все-таки отважилась возразить ему:
— Так далеко от людей? В такое заброшенное место?
— Или туда, или жить под открытом небом, — настаивал отец. А потом уже мягче добавил: — Да привыкнем как-нибудь. Это ведь лишь на время…
Мать не сказала больше ни слова. Лишь мысленно несколько раз повторила: «Или туда, или жить под открытом небом…» И с жалостью поглядела на троих ребят мал мала меньше: старшего Карола, среднего Йожко и маленькую Зузанку, которой тогда не было и года.
И в самом деле, хотя бы из-за детей нельзя было оставаться под открытым небом.
Хорват был человек решительный. На другой же день он пошел на стройку «Взрыва» и выбрал там наиболее подходящий для жилья дом, уже подведенный под крышу. Засучил рукава и принялся за дело. Карола брал себе на подмогу.
Через неделю Хорваты переехали на новое место. Сначала там было тоскливо, мертвенно тихо, как будто они поселились на развалинах старого замка, но со временем они привыкли к этой тишине. И Хорватова, и дети.
А когда отец нашел работу в турянской «Holzindustrie A. G.»[9], они не стали менять жилье. Постепенно дом побелили и, насколько было возможно, привели в порядок. Отец знал, что и на деревообделочной фабрике долго работать ему не придется. Весть о причине его увольнения с кирпичного завода дошла и до новых хозяев. А эти люди, говорившие больше на чужом языке и носившие зеленые шляпы с кисточками из щетины кабана и тирольские костюмы, не любили рабочих, державшихся независимо. По душе им были лишь те, которые им все время кланялись и при каждой встрече вскидывали правую руку вверх.
Кроме того, жизнь во «Взрыве» устраивала Хорвата и по другим причинам.
У него частенько собирались рабочие. И с кирпичного завода, и с деревообделочного. Приходил и учитель, у которого учился Йожо. Порой здесь появлялись и совсем чужие люди. Йожо никогда не знал, о чем шел разговор, потому что собирались они в помещении, которое называли «шестерка», меньше чем в ста шагах от Буковинки.
Йожо было страшно интересно, о чем эти люди ведут долгие беседы и над чем столько времени ломают голову. Он готов был отдать что угодно, чтобы хоть на минуту заглянуть туда. И часто мечтал: «Вот бы превратиться в муху».
