— Сиииии-ськиииии…
От того утробного гласа, которым это было произнесено, вздрогнула даже Халлибел. Лицо Апачи медленно потемнело от прилившей крови.
— ТЫ! УРОД!!!
Арранкар так и оставался неподвижен до самого последнего момента, и кулак Апачи впервые сумел добраться до придурковатой рожи. Сила подачи была так велика, что Нацу пропахал в полу коридора заметную борозду и с грохотом врезался в стену.
— Ты что себе позволяешь, мудак! — ярости и ненависти Апачи не было предела.
Тресера Эспада с интересом наблюдала за картиной, разворачивающейся перед ней. Над местом избиения уже поднялось заметное облако мраморной пыли, из которого периодически раздавались оправдательные вопли смешного нумероса.
— Апачи-чан! Я не виноват! Я просто был поражен размерами ее… эээ… реяцу! Да, точно, реяцу! — Нацу совершил попытку взбежать по стене и это у него почти получилось. — Апачи-чан, ну, пожалуйста, прости! Мне, правда, нравишься только ты!
— Да как ты вообще посмел, выкидыш меноса?! Так оскорблять Тиа-сама!
— Апачи-чан, это было секундное помешательство! Не надо так ревновать!
— ЧТО?!! Я не ревную тебя! Я убью тебя!!!
— Я больше не буду! Честное-пречестно!!!
Выскочив из облака, Нацу проскочил мимо Тии, умудрившись на ходу отвесить вежливый полупоклон и весело подмигнуть. Разъяренная фраксьон уже неслась следом, и очень скоро оба арранкара скрылись из виду. Вопли и грохот еще некоторое время раздавались где-то вдалеке, постепенно стихая.
Закончив тихо смеяться, Тресера уже развернулась, чтобы уйти обратно к себе, когда ее внимание привлекла размашистая надпись на стене. Подойдя поближе, Тиа с интересом присмотрелась к кривоватым кандзи. Черная надпись, сделанная ростовыми иероглифами, гласила следующее:
«Уважаемый Тоусен-сан, если вы читаете это, то я в шоке. С любовью. 78».
* * *
— Ты?! Да не смеши!
— А я говорю, что попаду!
— Ты в жизни не попадешь в Эспаду, слабак!
— Попаду, как нечего делать!
Старрк с превеликим трудом открыл левый глаз и несколько минут безразлично изучал идеально гладкий потолок. Вопли из соседней комнаты стихать, похоже, не намеривались.
— Чё ты гонишь, чучело?!
— Я гоню?! Это Заель гонит, причем чистый денатурат! А я тебе отвечаю!
— Да тебя от одного взгляда Новены по ветру развеет!
— И что с того?! Как это мне помешает попасть в Эспаду?!
— Не, ты, правда, с придурью или притворяешься? Хотя можешь не отвечать, итак видно!
— Ха! Просто признай, что я могу!
— Да никогда в жизни! Ты?! Попадешь в Эспаду?! Три раза «ха»!
