— А вот это для Бараггана-сама!
И мелодичный женский голос радостно пропел:
Тик-так, часики,
Смеются, тик-так,
Ни о чем не жалей,
И живи просто так!
Хрюкающий от смеха Секста Эспада свалился со своего места. Улыбку Гина перекосило по диагонали, и шинигами затрясся от еле сдерживаемого желания заржать в полный голос. Где-то в дальнем углу с гулким грохотом бился в припадке головой о стену Аарониеро. Со стороны Примеры тоже слышался харкающий кашель, а рядом заливисто закатывалась Лиллинет. Даже из толпы, окружавшей побагровевшего Бараггана, как ни неожиданно, но раздавались отчетливые смешки.
— Нацу, — Айзен закончил массировать переносицу и почти взял себя в руки. — Пошел вон.
— Вот так всегда, гонения на искусство и вольных художников…
Затрещина от Куарто не дала блондину закончить, швырнув 78-ого на пол и заставляя проехать на пузе почти весь путь до дверей.
— Спасибо, Улькиорра, — поблагодарил Эспаду бывший капитан пятого отряда.
Оказавшись за массивными створками, Нацу отряхнул свой белый наряд и, задрав рукав, посмотрел на дисплей наручных электронных часов, демонстрировавших сразу две группы цифр, причем изменявшихся с разной скоростью.
— Ну, вот я еще вполне и успеваю забежать за подарками, — пробормотал нумерос себе под нос, но удалиться в нужном направлении так сразу, ему было не суждено.
— Ты! Шмакадявка! — резкий окрик заставил Нацу вздрогнуть и начать активно озираться по сторонам.
— Шмакадяка?! Где?! Покажите!
— Я о тебе, насекомое!
Две арранкарки грубо прижали мелкого пустого к стенке. Та, у которой волосы были темными и заплетенными в две косички, угрожающе хмурилась. Коротко стриженная блондинка просто усмехалась.
— Лоли! Мэноли! Какая встреча! А я…
— Ты что себе думаешь, заморыш! — перебила брюнетка. — Можно вот так просто брать и превращать в балаган любое собрание Айзен-сама! Считаешь, раз ты фраксьон у Куарто да еще эта плоскогрудая Апачи за тобой бегает, так можно творить все, что вздумается и никто тебя за это не призовет к ответу! Знай, я не потерплю от такого сморчка, как ты, подобного издевательства над Айзен-сама…
— Дурак твой Айзен-сама, — совершенно спокойно выдал Нацу прямо Лоли в лицо.
— Что?! — глаза арранкарки расширились от смеси гнева и удивления, Мэноли же взирала на 78-ого как на воплощенный соборный дух всех японских камикадзе. — Что ты сказал?!
— Что слышала, — буркнул Нацу, при этом хмуро насупившись. — А что умный что ли?! Сидит там наверху и не видит, как по нему такая девчонка убивается! Вот если бы Апачи-чан меня так защищала по каждому поводу, я был бы та-а-а-ак счастлив!
