К.Э. Циолковский писал: «Многие думают, что я хлопочусь о ракете и забочусь о ее судьбе из-за самой ракеты. Это было бы грубейшей ошибкой. Ракета для меня только способ, только метод проникновения в глубину космоса, но отнюдь не самоцель… Не спорю, очень важно иметь ракетные корабли, ибо они помогут человечеству расселиться по мировому пространству. И ради этого расселения в космосе я и хлопочу. Будет иной способ передвижения в космосе — приму и его… Вся суть — в переселении с Земли и в заселении космоса».
Цандер рассуждает точно так же. Только конечная цель у него другая. Циолковский несравненно меньше пишет об освоении других планет, чем о существовании в космическом пространстве в своих «эфирных поселениях». У Цандера, наоборот, очень редко можно встретить упоминание об орбитальных станциях, о крохотных рукотворных небесных телах, которыми человек заполнит околосолнечное пространство. Его цель — достичь иных миров. Он хочет расселить человечество не в безопорном космосе, а на тверди реально существующих планет сначала Солнечной системы, а затем и других звезд. А как это сделать — дело техники. И для него тоже ракета не цель, а средство. Вслед за Циолковским и он может повторить: «Будет иной способ передвижения в космосе — приму и его…»
Никакого «иного способа передвижения в космосе» Цандер не видит и никаких попыток отыскать его, к счастью, не предпринимает. Но ведь не весь путь, который лежит между разными мирами, проходит в космических безднах. Исчезающе крохотный, но чрезвычайно важный отрезок этого Пути находится в атмосфере Земли и в газовом окружении того мира, куда стремятся межпланетные путешественники. Пусть размеры его ничтожны в сравнении с пространством всей экспедиции, и все-таки этот участок, скажем, в земной атмосфере преодолеть в некотором смысле несравненно труднее, чем миллионы километров черной безвоздушной пустоты, — это Цандер хорошо понимает. Но что такое метеорология, как не наука о строении и движении атмосферы в первую очередь? Научиться управлять погодой — значит научиться создавать наиболее благоприятные условия на самом старте межпланетного корабля. Вот почему он так внимательно конспектирует лекции профессора Мейера. Вотпочему ставит метеорологию в один ряд с другими своими межпланетными заботами. Через несколько лет, вспоминая студенческие годы в Риге, он запишет: «Из библиотеки я постоянно брал научные книги, постоянно думал о применении выученного к перелетам на другие планеты. В течение 9 лет пребывания в высшем учебном заведении я читал книги в области авиации,
