— Слушаюсь, товарищ полковник, — по-военному четко ответил Тимошин, быстро поднимаясь со стула, — разрешите идти?
— Идите, — ответил начальник.
Когда за майором закрылась дверь, Шароев прикурил сигарету и вновь склонился над документами.
Остановившись у порога своей квартиры, Монах почувствовал, как учащенно забилось сердце. Нажав на кнопку электрического звонка, он услышал за дверью шаркающие шаги. Затем старческий женский голос спросил:
— Кто там?
Фомин узнал голос матери и ответил:
— Мама, это я.
Щелкнул замок, и в проеме появилась маленькая фигурка хрупкой седой женщины с лицом, покрытым тонкой сеткой морщин.
— Сынок, Валерочка! — Старая мать разрыдалась на груди у долгожданного сына.
Монах, прижав женщину к себе и проведя рукой по поредевшим, белым как снег волосам, тихо произнес:
— Ну не плачь. Вот он я, вернулся.
Старушка, пытаясь сдержать слезы, лившиеся по щекам, силилась улыбнуться:
— Все, все, я ведь уже не плачу. — Несмотря на сказанное, рыдания вырывались из ее груди, и она шепотом произнесла: — Думала, уже не дождусь. — Затем, спохватившись, добавила: — Да что мы в дверях стоим, пойдем в комнату, сыночек.
Войдя в тускло освещенный коридор коммунальной квартиры, Фомин окинул взглядом родные стены. В комнате матери к нему вновь вернулось чувство реальности: хоть здесь все осталось по-старому.
Старенькая кровать с металлическими спинками, вплотную придвинутая к древнему комоду, ветхий платяной шкаф, покрытый светлым лаком, местами потрескавшимся, и два старинных стула с высокими спинками, обтянутыми изрядно потертым дерматином, — все как когда-то, давным-давно, словно и не уходил он из этой квартиры на двенадцать лет. И только стол да занавески на окнах были относительно новыми.
Мать не знала, куда усадить сына. Постоянно суетилась и от этого выглядела немного смешно.
Усевшись на один только миг напротив Монаха, она тут же вскочила:
— Ой, да что это я тут расселась, вот уж точно старая кошелка, ты ж голоден, с дороги дальней. Пойду соберу на стол.
— Не надо, мама, — он попытался ее остановить, — посиди со мной. Я не хочу есть.
— Как это не хочешь? Я, между прочим, тебя ждала, приготовила много вкусного, кстати, твои любимые пироги с мясом.
— Разве ты знала, что я приеду? — искренне удивился Фомин. — Я же не сообщал тебе точной даты!
— А мне Рома с Сашей сказали, — женщина имела в виду Бура и Музыканта. — Они вообще хорошие ребята. Рома как освободился три года назад, так почти каждую неделю ко мне заезжает. То продукты завезет, то деньги, говорил — от тебя. Правда, что ли?
