– Как ты хорошо меня чувствуешь, конфетка, – прошептал он, склоняясь над ней. – Ты сейчас вся на мне. Что скажешь?
– Не останавливайся, пожалуйста, – попросила она, почти плача от слишком сильных чувств.
– И не собирался, – успокоил ее он. Его умелые пальцы отлично знали, чего хочет Машино тело, и он давал ему стимуляцию. Теперь он брал Машу с полным погружением, без малейшей жалости или послабления, но она только просила еще. Это было как опьяняющий танец, известный им обоим от рождения. Еще немного, еще круг-другой вокруг ярких и обжигающих языков пламени, и вот сопротивляться неизбежному стало уже невозможно. Николай видел, что Маша «улетела» и почти обмякла в его руках. Ее губы шевелились, словно она продолжала непонятный разговор, но ее тело напряглось, а там, между ног, все стало невероятно горячим.
– Давай, ты моя самая вкусная девочка на свете, уже можно, – прошептал он, прижимая Машу к себе, надавливая пальцами на пульсирующий напряженный клитор. Маша простонала и задрожала, хватаясь руками за спинку кровати, чтобы не упасть. Николай нанес еще несколько ударов и замер, удерживал Машу на себе все то время, что продолжалась эта долгожданная волна их общего оргазма. Затем, когда все уже закончилось, он нежно отцепил ее пальцы от спинки и помог ей лечь на подушки, но оставался внутри ее. Маша лежала, нежная, теплая, совершенно сонная и улыбалась. Когда их тела все же разъединились, Маша недовольно поморщила носик, и Николай поцеловал в самый его кончик.
– Машенька, ты как? – спросил Николай совсем другим тоном, заботливым, взволнованным. – Мы тебя нигде не повредили? Я просто не мог удержаться. Ты слишком хороша, моя маленькая.
– Ты был просто как животное, – сонно пробормотала Маша, продолжая улыбаться.
– Это поэтому ты не хочешь на меня смотреть? Ну, Машенька, открой глазки.
– М-м-м, животное. Пушистый кот. Я хочу спать, – капризничала Маша.
– Пушистый кот? – расхохотался Николай. – Да уж, все не так страшно, как я хотел думать. Придется тогда вскоре повторить. Эй, ты что, спишь? Ну вот, приехали. А поговорить?
– Поговори, – предложила Маша сквозь сон. После этой бури, в которой она еле выстояла, она чувствовала себя восхитительно уставшей. Каждая частичка ее тела была счастлива, и последняя ясная мысль в ее голове была о том, что Николай ее обнимает. И что он, кажется, тоже доволен.
Затем она уснула. Так хорошо Маша не спала уже давным-давно. Что-то без сомнения правильное случилось с нею, и сон был глубокий и крепкий, как в детстве, когда мама не могла добудиться ее и за целый час. Было хорошо и спокойно, хотя Маша совершенно не привыкла ни к этому месту, ни к странному ощущению, когда кто-то еще лежит рядом с нею. Николай обнимал ее жадно, крепко, прикасаясь горячими ладонями к ее обнаженному, бесстыдному телу, с наслаждением накрывая ими Машины груди, целовал ее в шею, в основание спины, в плечи, он прикасался оголенным телом к ее ягодицам, отчего его член начинал твердеть.
