– Сейчас я остановлю машину и возьму тебя прямо тут. И пусть весь мир подождет! – пригрозил Николай.
– Не думай, что я остановлю тебя, – улыбнулась Маша. Николай сжал руль в руках и простонал.
– Ты, Машенька, заставила меня жить без тебя, и у меня руки чешутся наподдать тебе. Зли меня, зли. Ты правда хочешь этого?
– Я только этого и хочу.
– И моя квартира не вызовет у тебя той паники? В прошлый раз тебе там совсем не понравилось, – Гончаров крутился по мелким улочкам московского центра с поспешностью, веселившей Машу.
– Твоя квартира производит удручающее впечатление. Тут, в машине, я еще могу чувствовать себя человеком, а там я определенно понимаю, что ты – инопланетянин, прилетел с другой планеты прямо со своим контуром выживания.
– Ты только даешь мне новые аргументы, почему я должен не выпускать тебя из этого автомобиля.
– Маньяк.
– Ты даже не представляешь, насколько ты хороша! Буквально сводишь с ума, – и Николай рассмеялся легко и счастливо. От этой улыбки Маша загоралась спичкой. Поцеловать бы его… прямо в эту чудесную улыбку. Маша даже не заметила, как они добрались до дома, вызывавшего столько противоречивых воспоминаний.
– Значит, Гусеница… То есть Ольга Дмитриевна – она твоя сестра? А она не придет? Что ты о нас говорил? Что она сказала?
– Ну вот, я так и знал, – нахмурился Гончаров. – Стоит нам заехать на парковку, как ты снова задаешь вопросы, которые лишены какого-либо смысла. Оля не зайдет ко мне. Она живет вообще в другом крыле.
– Это радует.
– Вот мама…
– Что? – вытаращилась Маша, окончательно перепугавшись. Николай рассмеялся.
– Мама сейчас в Испании. Она ненавидит осень, улетает еще до того, как начинаются дожди. Знаешь, как перелетные птицы. Она улетает на юг, но возвращается на Новый год, на мой день рождения.
– Твой день рождения?
– Ты же понимаешь, что я был рожден в определенный день, как и все остальные смертные, верно? Эта версия с инопланетянами, она ведь не главная? – улыбнулся Николай, и Маше тут же стало стыдно за то, как мало она, на самом деле, знает про человека, из-за которого ею было пролито столько слез.
– А я вот родилась летом, и мой день рождения уже тю-тю, – она развела руками, стараясь подавить дрожь в коленях. Николай остановился на полупустой парковке, вышел из машины, обошел ее, чуть прихрамывая – Маше нравилась даже эта деталь, это несовершенство в мужчине, которого она находила таким совершенным, и открыл перед девушкой дверь.
– Прошу вас, мисс! – он протянул Маше руку. Всю дорогу они не прикасались друг к другу, оттягивая этот момент, боясь, что снова что-то может пойти не так. Маша вложила руку в большущую теплую ладонь Николая. – Добро пожаловать в пещеру Циклопа.
