– Глупость какая! – воскликнула Маша, но мысль эта неожиданно оказалась вполне приятной. Что, если он выбрал эту черноволосую Гусеницу, потому что она отдаленно – очень отдаленно, – но напоминала Гончарову о Маше?
– Ничего не глупость. А ты сделай короткую стрижку. Под эту… как ее… Кристин Стюарт.
– Это которая Белла? – ухмыльнулась Маша. – Так у нее же длинные волосы.
– Только не сейчас. Она постриглась. Да я сейчас найду! – заверила ее парикмахерша и принялась показывать ей картинки из интернета. Результатом этого просмотра стало то, чего Маша никак не могла ожидать. Ни от себя, ни от современной индустрии красоты.
Глава 9
Побочный эффект пирогов
Только бы не увидела мама. Эта мысль жгла Машу, но ужас ситуации был в том, что мама все равно увидит. Не сейчас, так вечером. Как могла она «развестись» на уговоры Заринки! Зачем? Чего и кому она хотела доказать тем, что срезала две трети своих длинных волос, без которых теперь чувствовала себя почти голой. Даже хуже – не голой, а вообще в чьем-то чужом теле. Мама убьет ее. Она вообще на себя теперь не похожа.
Зарина оторвалась, что называется, по полной. Давно хотела, как она сказала. Маша всегда выглядела скучно, она сказала. Так скучно, что челюсти сводило от желания зевнуть. Так она сказала. И что-то про то, что хоть раз в жизни нужно меняться, и меняться кардинально.
– Господи, спаси и сохрани! – вот и все, что смогла сказать Маша, когда увидела окончательный вариант в большом зеркале салона красоты. И тут же пожалела, что согласилась – и на перемены, и на эксперимент, заключавшийся в том, чтобы довериться парикмахерше, ее чувству стиля и пониманию красоты.
– Ничего и не господи, – рассмеялась Зарина, разглядывая результат трудов своих. – Лучше, чем в «Модном приговоре».
– Приговор налицо, это факт. Расстрелять. – Маша осторожно покачала головой из стороны в сторону, словно боясь, что ее новая прическа может просто свалиться с головы, если тряхнуть ею слишком сильно. Но прическа осталась на месте, как и сделанный Зариной макияж. И из зеркала на Машу смотрела незнакомка, о которой не было известно ровным счетом ничего.
– Неужели тебе не нравится? – удивилась Зарина, подправляя выбившийся локон, хотя делать это было бессмысленно, ибо все волосы были уложены в идеальном «художественном беспорядке».
– Нравится или нет, я бы тут даже не измеряла такими категориями, – пробормотала Маша. – Кто это?
– Это ты! – кивнула Зарина. – Ты можешь быть и такой.
