— Мама, ну что ты говоришь, иль ты меня не любишь? Иль счастия мне не желаешь?
— Потому и говорю, что счастия тебе желаю, доченька. Успокойся, подумай, время тебе будет, проветришься, людей многих увидишь, а там все на свои места и станет. А слезы утри, говорю, негоже взрослой девке слезы лить, не стоят мужики девичьих слез, не стоят, поверь мне.
К вечеру на небольшом дощанике Акинфий Сумароков отчалил от пристани. В каюте на корме у прорезного окошка сидела Анюта, ее красные от слез и опухшие глаза напрасно всматривались в берег. Не появится Федька, не махнет рукой, не улыбнется. Нет его в селе, на покосах он. Знала об этом Анюта, подружки шепнули напоследок, а все равно обидно было, и сердце девушки разрывалось.
Другое настроение было у Акинфия. Среднего роста, плотного телосложения, не по годам осанистый, стоял он на носу дощаника, подставив лицо свежему ветру. Небольшая подстриженная черная борода и аккуратные усы едва прикрывали чувственные тонкие губы. Зализанные назад блестящие волосы открывали довольно широкий лоб и выразительные, карие с поволокой, глаза. Это был красивый мужчина тридцати лет от роду и неплохого роду. Его отец начинал с Мангазеи, торговые дела теперь имел и в Енисейске, и в Казачинском, и в Красноярске. Будучи дружен немало лет с Никифоровым, отправил сына наладить торговлю мануфактурой в Рыбном селе. Уж больно интересным место оказалось, старательский люд сплошным потоком шел золото искать в те места, и находил, и, возвращаясь, оставлял львиную долю добычи в кабаках и лавках. Акинфий у отца был старшим сыном при трех дочерях, и потому не жалел он денег на его обучение, несколько лет в Москве и Санкт-Петербурге провел Акинфий; познавая тонкости торгового дела. И не зря. Вернувшись, сын взялся за дела, и скоро отец почувствовал его деловую хватку. Всем был доволен старший Сумароков в своем сыне, одного ему не хватало, сын не был женат и как-то не проявлял в этом никакой инициативы. Одна работа была в его голове, это и радовало отца, но, с другой стороны, хотелось ему и внуков на коленях подержать. Наследников, иначе к чему это все делалось? Отправляя его к Никифорову, он надеялся, что вдруг там зацепит сердце сына кто из дочерей его старого друга. Вот ладно-то было бы! Та же Анюта. Очень нравилась ему эта девушка, был бы рад такую в невестках иметь. Намекал об том Никифорову, тот руками развел, сватай, супротив не будет. Да только за тем ли дело встало? Надо, чтоб сын его, Акинфий, руку предложил и сердце, чтоб ладом все было. Теперь ждал старший Сумароков сына да Анюту в гости, ждал и надеялся.
