— Изменщица, — говорит Скотт из-за спины, элегантным жестом укладывая коробку с пиццей.
Рио ставит другую поверх первой и передаёт мне бутылку «Кока-Колы».
О, слава, слава кофеину и сахару! Я готова на всё, пока у меня есть что-либо из этой парочки.
Моя мать никогда не разрешала мне пить соду, теперь у меня есть столько, сколько я могу иметь, с тех пор как я здесь. Она права — я зависима и от этого у меня болит голова, но мне плевать.
— Спасибо. Сколько я тебе должна?
Он небрежно машет рукой и плюхается в песок рядом со мной.
— Ничего, не переживай насчёт этого.
Я хмурюсь.
— Я верну деньги.
— Принесёшь счёт в следующий раз.
Что значит «в следующий раз»? Он думает, что так будет постоянно? Хоть это и не звучит как приглашение на свидание, ведь не американские ли парни должны всегда платить за девушек?
Грёбаный потоп! Так глупо. Бесплатная еда всегда бесплатная еда. Я делаю длинный глоток и беру кусок пиццы, на который свалена куча из овощей. Куски сыра толстые, корочка не сильно крепкая, чтобы выдерживать вес начинки. Мне приходилось есть пиццу пару раз, но эта — самая лучшая.
Скотт вздрагивает, и вытягивает кусочек сыра из другой коробки.
— Как вы можете есть всё это? Тут так грязно. Вы не чувствуете всю чистоту идеального сочетания соуса, хлеба и сыра.
Я снова откусываю и пожимаю плечами.
— Как интересно, это же самая лучшая пицца из того, что я когда-либо ела.
Рио сияет.
— Я же говорил, что я — ресторанный путеводитель. Тебе следует доверять мне.
— Учту, — говорю я, безуспешно стараясь сдерживать улыбку.
Скотт всё также в смятении смотрит на мой кусок.
— Но — лук! От одной только мысли о том, чтобы впиваться в него зубами… — он вздрагивает.
— Я могу есть лук, как яблоки, — утверждаю я.
— Иди ты! — Говорит Тайлер.
— Я всё время его ела, сколько себя помню. Было не сложно. — Древние египтяне обожают лук, и моя мать никогда бы не прошла мимо. Запах от него не из приятных, но они добавляют нужное количество запаха и фактуры почти во всё. Некоторые блюда невозможно приготовить без обилия лука, насколько я знаю. Исида постоянно режет его так же мелко, каким я представляю себе снег.
— Это самая противная вещь, которую я слышал. — Глаза Скотта округляются от обожания и ужаса.
Я выбираю кусок лука побольше, и кладу между сомкнутых губ, медленно всасывая ртом и жуя, пародируя Хаткор.
Тайлер смеётся.
— Сексуально!
— Даже не думай о том, чтобы когда-либо это повторять, — говорит Скотт. — Отказываюсь целовать тебя, если ты будешь есть лук.
