Я беру велосипед Дины и качу его по тротуару; день тёплый, несмотря на облака, которые не собираются уходить. Холмы Сан-Диего быстренько вынуждают меня раскаяться в первоначальном экстазе касательно такого вида транспорта. Кто обустраивал этот город? Хорошо ещё, что Сириус поблизости, чтобы отвезти меня на работу и привезти обратно домой. Я бы, наверное, умерла, если бы мне всюду пришлось крутить педали.
Я замираю, наблюдая за каким-то человеком за банкоматом. Интересно. Карточка вставляется внутрь, но вместо магической оплаты за что-либо, появляются настоящие деньги. Похоже, мне есть над чем поразмыслить по возвращении домой.
Магазин смузи-коктейлей на углу тёмного потрёпанного торгового комплекса манит меня, и я оставляю свой велосипед у фонарного столба. Внутри пахнет божественно — запах цитруса и сахара.
Я заказываю какую-то смесь из клубники, манго и банана, загустевшую в шербет. Когда я выхожу оттуда, то искренне надеюсь, что теперь у меня появится кариес. У меня ведь никогда раньше не было проблем с зубами, и хоть я могу не пользоваться зубной нитью, и не чистить зубы три раза в день (я пробовала забивать на всё это, но от остаточной вины перед Исидой у меня страшно болит голова), может быть, массовый наплыв сахара исправит положение.
Ближайший зелёный пластиковый столик занят парнем, склоняющимся над блокнотом, поэтому я сажусь за следующий свободный за ним, и начинаю замораживать себе челюсти.
Единственная вещь, которая может улучшить настоящий момент — если облака улетят прочь. Мне нравится чувствовать солнце в свой выходной, и я ещё не видела звёзд. От отсутствия контакта с ними я начинаю нервничать. Возможно, вечером небо прояснится.
— Айседора?
Я подпрыгиваю, опрокидывая свой смузи.
— Грёбаный потоп! — Бормочу я, ставя обратно свой стакан и прикрепляя сверху крышку.
Замороженный розовый напиток медленно растекается по столу. Я смотрю наверх, чтобы увидеть виновника, и встречаю пару идеально голубых глаз. Рио.
Он пристально смотрит на меня, словно видит привидение. Даже его оливковый загар бледнеет. Спустя несколько секунд он качает головой, приходя в себя.
— Прости! Я не хотел тебя напугать. — Он хватает кипу салфеток и пропитывает ими лужу.
— Да, ерунда! Не переживай.
Он заканчивает убирать и выбрасывает салфетки в урну, стоящую рядом со мной, берёт свою сумку и садится за мой столик.
— Твои волосы. Я не узнал тебя.
Я сознательно поднимаю палец к обрезанным локонам.
