— Но ведь он пообещал, что не причинит нам вреда!
— Ты очень, очень наивна, — сказал Сигарт. — Ты видишь во всех лишь хорошие черты, а плохих не замечаешь.
Она взглянула ему в глаза — от этого взгляда хэуру стало удивительно тепло и спокойно.
— И в тебе тоже? — прошептала она.
Хэур улыбнулся — впервые за этот день.
— И во мне тоже… Иногда я чувствую себя виноватым — мне кажется, что я обманываю тебя.
— Почему?
— Потому что ты заслуживаешь гораздо лучшей судьбы, чем скитаться с тем, кто даже не знает своих родителей. Ты ведь привыкла жить совсем иначе.
Моав ласково провела ладонью по его сухим серым волосам.
— Но ведь я сама так решила, значит, ты ни в чем не виноват.
— Ладно, давай лучше спать, нам надо как следует набраться сил, — устало сказал хэур. — Если верить твоему Рогдвэну, завтра мы доберемся до форта, и тогда начнется самое интересное.
Эльфа живо поднялась на локте.
— А если…
— Никаких если! — застонал Сигарт. — Спи давай! На сегодня довольно безумных идей.
Он обвил рукой тонкую спину Моав и, почти обездвижив, силой уложил ее рядом с собой.
— Ты не старшая веллара, ты — какой-то кошмар!
Он зарылся лицом в ее растрепавшиеся волосы.
— Маленький душистый кошмар…
* * *
Наутро все проснулись раньше обычного. Завтракали и собирались в сосредоточенной тишине, словно предчувствуя всю сложность того, что им предстояло сегодня свершить. Шли быстро и без разговоров, но продвигались гораздо медленнее, чем ожидали. Идти через каменный хаос было тяжело даже для Сигарта. Единственным, кто, похоже, не чувствовал усталости, был сильф. С легкостью бабочки он перепрыгивал с камня на камень и принимал на них живописные позы, поджидая, пока эльфа и хэур проберутся через валуны.
Казалось, завалу не будет конца. Он был настолько обширным, что местами образовывал целые конструкции из наваленных друг на друга обломков скал, между которыми зияли настоящие пропасти: достаточно было одного неверного шага, чтобы навсегда исчезнуть в их темноте. «Неудивительно, что с этой стороны к форту никто не ходит», — невольно подумал Сигарт. Для большей уверенности он даже обернулся рысью — с четырех лап было удобнее прыгать через расколы, а острые когти держали лучше, чем сапоги. Но больше всех страдала Моав — она изо всех сил старалась не отставать, но переход через каждый валун для малышки был настоящим восхождением. Вконец выбившись из сил, она позвала Сигарта.
— Эй, давай передохнем!
Хэур снова принял привычный вид и подошел к ней.
