Сильф приложил к щекам зеленые ладони.
— Ой-ой-ой! Госпожа волнуется, а я там сижу себе, сижу…
— И где же это ты сидишь? — вмешался Сигарт.
— Да с бабушкой своей, — как ни в чем не бывало, ответил сильф — Я вот ей устриц собрал — она уж так их любит, так любит…
Хэур вздохнул — начиналась обычная околесица, на которую их друг был большой мастак, но того уже понесло:
— Я ж почему так задержался! Являюсь я в это подводье, а там ни пройти, ни проползти! Везде стража, пиками своими тыкают — мол, сюда нельзя, туда нельзя… А что, если самые жирные устрицы не где-нибудь, а именно там, куда нельзя? Что делать бедному Ифли, а?!
Сигарт помотал головой. Он уже узнавал знакомый звон в ушах, преследовавший еще долго после историй в изложении Ифли. Моав же, наоборот, заметно оживилась: похоже, болтовня сильфа развлекала ее.
— И где же это такие ужасы творятся? — поинтересовалась она.
— Да под водой, у навов, точно возле двурогой скалы.
Он махнул рукой в неопределенном направлении. Поняв, что это надолго, Сигарт благоразумно удалился в тень большого дерева. Сильф восторженно закатил глаза:
— Там такие устрицы! Здоровенные, ну прямо с ладонь!
Он распрямил перед лицом эльфы узкую зеленоватую ладошку для пущей наглядности. Моав сочувственно кивнула. Ободренный ее вниманием, Ифли продолжил:
— А эти хвостатые встали поперек дороги — видите ли, все охраняют горячий металл! Вроде его кто-то воровать собрался! — он возмущенно всплеснул ладонями. — Тысячи лет лежал он там себе спокойненько, а тут на тебе, срочно охранять его понадобилось!..
Услышав последнюю фразу, Моав неожиданно вздрогнула, на лице отразилось волнение. Она искоса бросила взгляд на сидящего поодаль хэура и, быстро подойдя почти вплотную к Ифли, спросила изменившимся голосом:
— Что это еще за горячий металл?
— А кто его знает? — отмахнулся сильф. — Говорят, какой-то древний меч, такой ценный, что просто бесценный… Ну а Ифли так думает — если он за столько лет никому не понадобился, то не такой уж он и ценный. Правильно?
Эльфа еще раз посмотрела в сторону Сигарта, точно боясь, что он услышит разговор, и рассеянно отозвалась:
— Да-да, ты прав… Совершенно незачем охранять такую вещь.
— Вот и я так подумал, — поддакнул Ифли, — взял да и перенесся прямо за стену!
Она снова оживилась.
— И что же ты там видел?
— Да ничего, устриц себе набрал — и обратно, к бабушке…
— Совсем-совсем ничего не заметил?
— Ну почему же не заметил! Я ж говорю — устриц набрал!
