В этот же миг его внимание отвлекли шаги — кто-то направлялся к нему. Еще миг и из-за поворота показался молодой эллари; сине-серебристый костюм указывал на то, что это младший жрец из храма Луны. Он подошел к Кравою.
— Ан синтари Эллар.
— Ан синтари… — отозвался краантль.
— Князь Рас-Сильвана просит, чтобы ты зашел к нему — это срочно.
Сердце Кравоя качнулось и как будто прилипло к спине — может, это что-то по поводу Моав! Ведь они должны встретиться с ней через три недели — неужели что-то поменялось?!
— Хорошо, — дрогнувшим голосом сказал он, — уже иду.
И, не дожидаясь, пока его проводят, сорвался с места и под изумленным взглядом эллари стрелой помчался по коридору. Вскоре он ворвался в кабинет Лагда. Тот уже ждал его, как всегда, подтянутый, спокойный, собранный. Споткнувшись об порог, Кравой ввалился в комнату.
— Ан синтари! — произнес он, тяжело дыша — весь его вид выдавал крайнее волнение, которое он не слишком успешно пытался скрыть.
Лагд удивленно поднял бровь.
— А-а, Кравой, заходи. Хотя ты и так уже зашел…
Жрец солнца пристыжено потупил взгляд. Лагд продолжил:
— Я хотел поговорить с тобой кое о чем. Это касается Моав.
Сердце Кравоя дрогнуло и качнулось в другую сторону — предчувствие не обмануло его. Неужели с ней что-то стряслось? Но Лагд выглядел довольно спокойным — случись что-то с его дочерью, он говорил бы совсем иным тоном.
— Слушаю тебя, князь… — выдавил из себя Кравой.
Веллар прошелся несколько раз по комнате, обдумывая что-то, затем сдержанно заговорил:
— Я сегодня зажигал сок сикоморы, и, мне кажется, тебе стоит поскорее выдвинуться на место вашей встречи.
— Но почему?! Моав сказала ждать ее на июльскую молодую луну — до этого еще уйма времени!
— И все-таки я советую тебе поторопиться…
— Но что случилось?! — не успокаивался Кравой; кровь так и кипела в нем. — Что…
Князь Рас-Сильвана резко перебил его:
— Если ты хочешь помочь Моав, ты должен ехать сейчас! Даже если она приказала иначе. Если ты согласен, выезжай сегодня же и прекрати, наконец, спорить! Виденье подсказывает мне, что каждый день промедления может стоить Йонсаволь очень дорого. Я не могу точно объяснить свои предчувствия — могу сказать лишь, что ей не справиться без помощи Твоей помощи…
Он поднял на Кравоя пронзительные синие глаза, от их взгляда краантль стало не по себе — веллар точно жалел его. Лагд снова заговорил, но уже совсем другим голосом:
— Кравой, я понимаю, что ты чувствуешь… — тихо, с удивительной, почти родительской теплотой сказал он. — Ты ведь мне всегда был как сын — еще с того дня, как я увез тебя из павшего Рас-Кайлала; ты и Моав — вы оба росли на моих глазах, на моих глазах росла ваша дружба, на моих глазах она превратилась в любовь…
