— Ты еще очень молода, Моави, тебе кажется, что жизнь и смерть — это два врага, что вечно воюют друг с другом. Если побеждает один — кто-то умирает, другой — появляется новая жизнь…
Эльфа удивленно кивнула.
— На самом деле они неразлучны, как день и ночь, — сказала сильфа, — без одного невозможно другое, и мы должны принять это как правило. Если, конечно, хотим, чтобы жизнь продолжалась.
Наконец, рана на ветви затянулась окончательно, и Хега отошла от дерева. Повернувшись к Моав, она произнесла:
— Я иду в храм, чтобы успеть сделать смоляные палочки, пока сок не застыл; если хочешь, ты можешь пойти со мной.
— Конечно, хочу! — с охотой отозвалась эльфа.
Вместе они вошли в прохладный сумрак храма. Пройдя вдоль стоящих под стеной кроваток, Хега приблизилась к столу и поставила на него чашу. Моав тем временем украдкой посматривала в сторону спящих детенышей.
— А вот этого вчера еще не было! — вдруг воскликнула она, указывая узкой рукой на одну из колыбелей.
— Правильно, — улыбнулась Хранительница, — это та самая малышка, которой ты пожелала вырасти красивой; она родилась сегодня утром. Подай мне, пожалуйста, вон те прутики…
Моав посмотрела туда, куда она указала — в каменной чаше на ножке лежал пучок тонких, как иглы, палочек. Собрав их, эльфа поднесла их Хранительнице; та выбрала одну и попробовала ею сок — за то время, пока они шли из рощи, он успел загустеть, став тягучим, как смола. Хега удовлетворенно кивнула, опустила конец прутика в белую массу и стала медленно накручивать ее, вращая палочку пальцами. Сок быстро обвивал основу, точно нить веретено, пока она не стала почти полностью белой. Закончив, Хега подала веточку эльфе.
— Если тебе не сложно, воткни ее в угли в чаше и разожги огонь — она должна высохнуть. Только следи, чтобы пламя не доставало до сока, а то мы заодно узнаем все тайны мироздания…
При последних словах на лице Моав отразилось некоторое удивление; тем не менее, она послушно взяла веточку двумя пальцами и сделала то, о чем ее попросили. Хега принялась за следующее изделие.
Вскоре по храму поплыл ароматный дымок. Эльфа тщательно следила, чтобы огонь не касался покрытых смолой спиц — теперь чаша была утыкана ими по кругу. Когда сок закончился, Хранительница подошла и встала рядом с ней.
— Как здесь спокойно, — с какой-то печалью в голосе проговорила Моав. — Я бы хотела прожить здесь всю жизнь.
— Ты бы скоро заскучала, — не отрывая черных глаз от огня, отозвалась Хега. — Другое дело, твой брат… Кстати, он часто бывает здесь. Он очень талантлив — у него редкий дар чувствовать травы: для этого надо иметь кристально чистое сердце. Он мог бы стать прекрасным знахарем!
