Я спряталась за спиной широкоплечего мужчины, стоявшего в первом кольце своеобразного оцепления, — очень не хотелось попасться на глаза старушке — и прислушалась.
— Ну я же говорю, видела, как тебя сейчас, сынок, подбежал вон к тому вагону, — бабка развернулась и через толпу указала коротким сморщенным пальцем куда–то ближе к концу поезда. — Потом перекрестился — у него ещё кольцо обручальное на пальце сверкнуло, — сказал: «Прощай, моя любовь!» — и сиганул под колёса.
Полицейский торопливо что–то записал, потом с сомнением посмотрел на старушку и осторожно спросил:
— Хм… но это же через несколько вагонов от вашего, как же вы всё разглядели и услышали?
Бабулька, не моргнув глазом и ни секунды не медля, бойко ответила:
— Сынок, ты не смотри, что я старая: у меня здоровья на всех хватит и ещё останется. — И она многозначительно закивала головой в подтверждение своих слов.
Бабка врала так убедительно, что я на долю секунды засомневалась: может быть, всё действительно так и произошло? Я встряхнулась. Брр… Ерунда, не было ничего. Поразительно, но окружавшие старушку соратники кивнули головами вместе с ней, как если бы сами стали свидетелями несчастного случая. Моему удивлению не было предела: вот это да! До чего же некоторые люди жаждут славы, известности или мечтают хотя бы приобщиться к ним, готовые пуститься во все тяжкие ради достижения призрачной цели… Возможно, они — несостоявшиеся и нереализовавшиеся актёры?
Бабулька продолжала уверенно отвечать на вопросы:
— Да, сама слышала: звук такой был странный, как будто кочан капусты тесаком рубанули, а потом голова покатилась, покатилась и… в колёсах запуталась.
Полицейский прекратил писать и удивлённо посмотрел на старушку:
— Бабуля, да как же вы могли видеть, что под колёсами происходило?
Нисколько не смутившись, бабка уверенно продолжала:
— Сынок, у меня глаз — алмаз, я до сих пор без очков телевизионную программу читаю. — И она взглядом обратилась за поддержкой к соратникам, которые немедленно закивали головами, как если бы каждый день становились свидетелями того, как бабка осиливает программку без очков, а старушка продолжала: — И потом, я же чувствовала, что вот–вот что–то произойдёт, поэтому высунулась из окошка по пояс… чуть не вывалилась. — Бабка кивнула на грязный подол юбки: — Вон, гляди, весь подол замарала, хорошо хоть, не порвала…
Соратники бабульки послушно закивали головами в подтверждение её слов. Бабка торжествующе глядела на полицейского, а он, бедолага, тяжело вздохнул и продолжил записывать. Вскоре он снова оторвался от протокола и поднял глаза на свидетельницу:
