Но в помещении никого не было. Только обшарпанные стены да красотки, наклеенные на них, слышали его. В резком свете голой, без колпака, лампочки красотки хищно и надменно улыбались со стен, будто насмехаясь над ним, с этими обломками велосипеда, которые, как нищему подачку, бросили ему.
— На тебе, убоже, что нам негоже! — процедил Володя сквозь зубы. — Ну, понимаю, не хватает машин. Так давайте их лучшим, кто на что–то способен, а не лысым мужичкам и не клоунам. Те могут и на дорожном кататься — никакой разницы.
Так он ворчал, отводя душу, но с обреченным чувством все- таки принялся за дело. Нашел переднюю вилку. Она была зеленого цвета, от какого–то другого велосипеда, но Володя смонтировал ее с рамой без всяких осложнений. Руль он снял со своего «велодрына». Он уже не так злился, но, разыскивая на полках подходящие шатуны, все еще брюзжал в обиде на Полосухина:
— Не любишь меня — и не надо! Я тебе не красотка, — кивнул он на стенку, — чтоб меня любить. Я, может, и сам к тебе отношусь без особой симпатии… Но ты же тренер, ты должен быть объективным и справедливым. А иначе бардак будет у тебя в секции, и везде будет бардак при таком отношении…
Терпеливо, тщательно он собрал и смазал обе втулки. А когда прикрутил колеса барашками, подобрал шатуны, поставил педали, перед ним вдруг оказался велосипед. Конечно, изуродованный, будто побывавший в какой–то катастрофе, но это была все–таки гоночная машина, хоть и без седла еще, без туклипсов, без переключателя скоростей и тормозов.
И все же настроение у него поднялось. Если постараться, то многое можно исправить, отрегулировать, и у него наконец–то будет какая–никакая, но гоночная машина. Пусть пока этот старый побитый восьмискоростник, а там поглядим.
— Там поглядим! — мрачновато- торжествующе сказал он красоткам на стенах и засучив рукава с новой энергией принялся за дело.
Ночью он долго ворочался на своей кровати, не в силах уснуть. Потом встал и на цыпочках, чтобы не будить мать, вышел в прихожую, включил свет.
Побитый, жалкий, но все- таки его личный гоночный велосипед стоял у стены. На руле в сетке–авоське висела груда запасных деталей. Володя осторожно перевернул велосипед вверх колесами, стараясь не звякать, разложил ключи и принялся дальше ремонтировать машину… Он заменил некоторые спицы, немного исправил «восьмерку» на заднем колесе, смонтировал тормозные колодки. Тряпочкой, смоченной в бензине, он протирал заржавленные части, когда дверь в прихожую открылась и мать, заспанная, в косо застегнутом халате, встала у порога.
