— Неплохо, хотя, на мой взгляд, она не создана для деторождения. У нее очень узкие бедра, а таз как у птички.
Ломандра спросила, как велела ей Вал-Мала:
— Ждать осталось уже недолго?
— Еще несколько месяцев, госпожа.
— Я думала, меньше, — солгала Ломандра, повторяя слова королевы. — Временами у нее из груди капает молозиво. Она жаловалась на сильные боли внизу спины. Разве это не предвестники?
У врача сделался удивленный вид.
— Я ничего такого не заметил. Она ничего не говорила.
— Ну, я же все-таки женщина. Она невежественная крестьянка и, возможно, стесняется разговаривать о таких вещах с мужчиной.
— Тогда может быть, что и скорее.
Когда он, точно потрепанная тень, развернулся и исчез за колоннами, вид у него был встревоженный.
Ломандра, уже положившая руку на занавесь, остановилась. Она уже давно догадывалась о намерениях королевы; но лишь сейчас, впервые за все это время, она почувствовала отвращение при мысли о том, в чем стала соучастницей.
В комнате девушка сидела перед овальным зеркалом, медленно проводя гребнем по своим неживым волосам. К горлу Заравийки подступила неожиданная жалость. Она подошла к девушке, ласково взяла у нее из руки расческу и продолжила ее движение.
— Ломандра.
Женщина вздрогнула. Этот голос ни разу еще не произносил ее имени. Он оказал на нее странное воздействие: на миг бледное исхудалое лицо в зеркале стало лицом королевы, которой она служила. Ее глаза встретились с глазами Ашне’е, отраженными от стекла.
— Ломандра, я не испытываю к тебе ненависти. Не бойся.
Эти слова так подходили образу царственного величия, вдруг возникшему в зеркале, что унизанные кольцами пальцы Ломандры вдруг затряслись, и она уронила гребень.
— Зарависс лежит рядом с Равнинами-без-Теней, Ломандра. Хотя ты из Висов, кровь наших народов давно перемешалась. Ты станешь моей подругой.
Внезапно сердце Заравийки сжала невыносимая боль. Лишь страх перед Вал-Малой удержал ее от того, чтобы не закричать во весь голос о том, что должно было произойти, о своем знании.
Казалось, девушка услышала ее мысли, но никакого удивления не выказала.
— Повинуйся королеве, Ломандра. У тебя нет другого выбора. Когда ее задание будет выполнено, ты выполнишь мое.
Луна, точно переспелый красный плод, висела на деревьях дворцового сада, когда Амнор, никем не остановленный, прошел мимо часовых, бросив им уклончивое:
— Я по поручению королевы.
Поднявшись по темной лестнице башни, он отдернул занавесь, прикрывавшую вход в покои Ашне’е. Лишь луна заливала комнату бледным светом.
