«Верховный король мертв, солнце угасло, луна закатилась, земля пошатнулась».
Сотня жриц шла впереди со скорбной песнью; она казалась воплем из ада, такая в ней была пустота, отчаяние, боль. Зловеще багровели их одеяния цвета драконьей крови, из их глаз ручьями текли слезы от сока цитрусов, который они туда залили, их тела были изрыты и испещрены ранами, которые они сами себе нанесли. Следом за ними шагали жрецы в пурпурных одеждах, сопровождаемые тревожным гулом гонгов, с лицами, неестественно застывшими в масках скорби.
Драконья Гвардия Редона сопровождала набальзамированного мертвеца. В гуще их черных грозно бряцающих рядов обрамленную знаменами цвета ржавчины и развевающимися кисточками, везли золоченую клетку, внутри которой сидел человек. На нем были полные боевые доспехи. На его голове пламенел огромный острый гребень, глаза смотрели прямо перед собой. Он был как живой, однако все в нем источало смерть, издавало неощутимый запах тлена, а черные глаза сверкали и блестели, отражая солнце, поскольку теперь были сделаны не из живой ткани, но из оникса и хрусталя. За ним, точно рабы, шагали принцы, несколько королей, а за ними их наложницы и жены. И королева Редона, облаченная в свой черный бархат и увешанная фантастическими драгоценностями, с волочащимися по земле и поднимающими тучу пыли юбками. Ее глаза были столь же пустыми, как бездушные камни в глазницах ее мертвого и ненавистного супруга. Ее воля погубила его, но она была вынуждена тащиться через весь город, словно рабыня, на пазах у всех горожан оплакивая его. Она вспоминала приветствия закорианских принцев — «Да будет благословен наследник в вашем чреве» — и по ее языку разлилась желчь ярости, горькая, точно дорожная пыль.
В хвосте процессии маршировали бесчисленные ряды солдат. На улицах грохотали барабаны, а с одышливого неба глухим эхом вторил им гром.
Толпы трепетали, внимая этому приглушенному гласу разгневанных богов. Женщины с рыданиями валились на колени, провожая проезжающую мимо них погребальную клетку Редона. Вскоре послышались призывы убить ведьму, проклятую девку из Степей, убийцу Повелителя Гроз, Ашне’е.
Усыпальница королей возвышалась на крутом берегу Окриса, а входом в него была мраморная драконья пасть.
Шумная процессия, теперь расцвеченная огоньками факелов, исчезала между этими разверстыми челюстями. Небо за рекой почернело, то и дело раскалываемое надвое копьями мертвенно-белого огня, потом прорвалось огромными каплями дождя. Вода в реке точно закипела. То и дело слышались громовые раскаты.
