Надежда | страница 19
Через неделю мальчик принес с почты новое письмо. Они снова отправились в ту же закусочную. Матрос с волнением следил, как Томми распечатывает конверт.
— Ты осторожнее. Не разорви.
В письме было сказано, что отец поправился и уже ходит, что Сэнди решили не брать и справляться своими силами. После разных домашних новостей и просьбы вернуться скорей домой, мальчик прочел:
— «Передай от меня привет мистеру Спиду и скажи, что и я, и мама, и папа очень благодарны ему за то, что он о тебе заботится».
Матрос густо покраснел. Он оправил на себе уже совсем расползшийся свитер и спросил:
— Так и сказано — мистеру Спиду?
— Так и сказано.
— Покажи.
Мальчик подал ему письмо.
— Покажи, в каком месте.
Томми показал.
Нахмурив брови и шевеля губами, матрос с усилием прочел:
— Верно… «Мистеру Спиду».
Он был очень польщен. Ни разу в жизни его еще ни кто не называл мистером Спидом.
Два следующих дня постоянной темой разговора было письмо.
— Хорошо, что она не стала брать этого Сэнди, — говорил Майк неожиданно, когда они отдыхали во время короткого перерыва на работе. — Из пьяницы никогда толку не будет. Я раз на китобое ходил, так у нас стрелок был. Вахтенный кита заметит, а он пьяный лежит. Никто не мог понять, где он выпивку прячет. Нас всех обыскивали перед выходом в рейс…
Разговор переходил на китобойный промысел, но в конце его матрос вдруг снова возвращался к письму.
— Если у отца нога еще болит, надо на ночь спиртом растирать. Ты напиши ей.
— Напишем вместе, — говорил Томми.
За месяц мальчик принес еще несколько писем. Майк теперь активно участвовал в составлении ответов. Постепенно он вошел в жизнь семьи, которую знал по письмам и рассказам Томми.
Матрос стал приветливее и общительнее. Всю жизнь он работал в случайно собранных коллективах, где каждый думал только о самом себе. И Майк тоже привык думать только о самом себе. Его мир был замкнут палубой парохода и портовыми кабаками. Мальчишка, с его рассказами и особенно с его постоянной заинтересованностью делами своей семьи, раздвинул этот мир. Кроме вечно сыплющих ругательствами боцманов и равнодушных ко всему буфетчиков в портовых харчевнях, в сознание матроса прочно вошли отец и мать мальчика и его сестра Фрида. Матрос размышлял теперь не только о своей судьбе, но и о жизни на далекой ферме во Флориде.
Кроме того, Томми с его способностью замечать в людях интересное и забавное научил его присматриваться внимательнее и к тому, что окружало его сейчас.
