Кэт не верила его притворно равнодушному голосу.
— Твой дед придет на свадьбу?
Он глухо рассмеялся:
— Не только он. Вся семья. Ты познакомишься со всеми Данте, всеми теми, кто отрицал факт моего существования. Ты увидишь, кто я. Откуда я. От чего отказался. И прежде всего, почему я благодарен судьбе за то, что не стал одним из них.
— А Люсия? Она будет на свадьбе? С ней я хочу познакомиться больше всех.
Его притворное равнодушие исчезло, и Гейб тепло улыбнулся:
— Да. Ты познакомишься с ней. Но должен тебя предупредить: она работает на Примо, но никто не знает, кто она. И я ее поддерживаю. Я не хочу, чтобы ей снова сделали больно. Она достаточно натерпелась за свою жизнь.
Все то же желание защитить. Оно сквозило в каждом слове, сказанном им о матери и о сестре. А иногда оно появлялось и по отношению к ней.
— Она хотела познакомиться с дедом?
— Да.
За одним-единственным словом она прочитала невыносимую боль. Боль от предательства. И желание игнорировать ее. Заноза в душе, не дающая покоя ни на минуту.
— Похоже, у нее другое отношение к Данте, — заметила она.
— Забудь об этом, Кэт.
Она слегка нажала и поняла, что заноза проникла гораздо глубже, чем показалось ей на первый взгляд.
— Наверное, тебя это обидело. Тебе показалось, что тебя предали.
— Что именно в моей просьбе показалось тебе непонятным?
Но она не могла просто забыть. Она хотела достать занозу.
— Гейб, Люсия не хотела обидеть тебя. Она не пыталась сказать, что ей недостаточно иметь тебя. Это нормально, что ее интересует семья отца.
Видимо, она слишком сильно дернула занозу, потому что Гейб зарычал, как раненый зверь.
— Может, это остановит тебя.
Сжав Кэт в объятиях, он грубо и страстно поцеловал ее, словно вымещая на ее губах накопившиеся в душе отчаяние и боль. Если он думал, что смутит ее, то ошибся. Она ответила ему таким же страстным поцелуем. Она хотела его не меньше, чем перед тем, как они впервые занялись любовью. Возможно, даже больше, поскольку теперь знала, какое наслаждение ждет ее.
Она оторвалась от его губ, нежно целуя подбородок.
— Гейб, пожалуйста.
Он застонал:
— Пожалуйста, остановись? Не думаю, что справлюсь с этой просьбой.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу заняться с тобой любовью.
— Любовью, — повторил он. Он закрыл глаза и наклонился к ней, не прикасаясь к губам. — Не говори это слово. Не хочу обижать тебя, но не стоит делать из наших отношений то, чем они не являются. Это не любовь. Это секс.
— Или инферно?
