По словам самого Доминика, он не смог забыть Кару. Он провел годы, пытаясь найти ее, удивляясь тому, как умело она замела следы. Пятнадцать лет спустя он наконец обнаружил ее и близнецов. И он сделал ей предложение, несмотря на то что был женат на Лауре. Он подарил Каре ожерелье «Страстное желание», дизайн которого она придумала когда-то, работая на компанию, и кольцо, пообещав, что сразу после развода вернется, женится на ней, признает детей и даст им фамилию Данте. Этого так и не случилось. Все, что осталось у Кары, — пустые обещания и сверкающее огнями «Страстное желание».
Гейбу было двадцать, когда их мать тяжело заболела, и срочно потребовались деньги, поэтому он продал ожерелье Матильде Четсворт. На эти же деньги он начал свой бизнес, но поклялся, что обязательно выкупит ценное украшение.
В конце концов Гейб осознал, почему это ожерелье так важно для него. Оно стало символом боли, которая каждый день ныла в его груди. Обиды на мужчину, который предал их. На семью, которая не приняла их. Символом того, что причинило столько неприятностей его матери, сестре и ему самому.
К сожалению, к тому моменту, как финансовое положение Гейба Моретти стало достаточно прочным для покупки ожерелья, Матильда категорически отказалась его продавать. Он женился на ее внучке Джессе, но ожерелье так и осталось вне досягаемости. Манящим обещанием. Фантомом. И теперь Гейб не мог понять, почему Матильда решила передать его своей непутевой внучке. Зачем она поступает так с ним, особенно после того, как отвратительно Кэт обошлась с Джессой?
Гейб внимательно посмотрел на Кэт:
— Так оно у тебя?
Всего четыре слова, но в них таилась длинная печальная история всей его жизни. Того, что сделало его тем, кто он есть сейчас.
— Недавно мне позвонила бабушка и попросила меня вернуться домой. Она пообещала отдать ожерелье после того… — Лицо Кэт на мгновение исказилось болью. — После.
— В таком случае приходи, когда получишь его. А теперь, если не возражаешь… — Гейб махнул рукой в сторону двери. — У меня много дел.
— Боюсь, я еще не все рассказала. Могу я выпить воды? Умираю от жажды.
— Собираешься играть роль преданной внучки, скорбящей по поводу тяжелой болезни бабушки? Завязывай с крокодиловыми слезами. Меня не купишь, детка.
— Слезы, которые я могла бы пролить по бабушке, были бы самые настоящие. После того как в возрасте пяти лет у меня умерли родители, Ба вырастила меня. Я никогда не смогу отблагодарить ее за все, что она для меня сделала. Но перед тобой я рыдать не собираюсь. Я никогда не плачу. Никогда.
