— Давай прогуляемся попозже, — настойчиво предложил тогда Бен. — Такая прекрасная ночь!
— Темно, мы расшибемся там, — сказала Эмили.
— Нет, ни за что, сегодня громадная полная луна. Давай в полночь сходим на утес. Отлично получится.
Эмили взглянула на своего мальчишку–ухажера в рождественском сиянии и давалась диву, как могла она когда–то счесть его странным, ведь он был великолепен. Ей по душе была его страсть, его восторженное отношение к жизни, глубина его глаз, преданных, как у собаки, и она знала, что никогда не даст ему от ворот поворот — ни за что.
Они оделись потеплее, Эмили натянула на себя под пальто все, что взяла из одежды, до того на улице было холодно. Пришлось выпрашивать у дворецкого ключ (в это время дверь запиралась на ночь), и тот, явно считая их безумцами, ключ все же дал, большой, с одной бородкой, старомодный, похожий на тюремный, и они побежали по дорожке, уже опьяневшие от трех четвертей бутылки красного, которую Бен засунул во внутренний карман пальто, они вели себя как шаловливые дети, убегающие из школы–интерната. Бен оказался прав: сияла несравненная луна, словно ее сам Господь ножницами вырезал идеальным светящимся кругом — только для них. Они дошли до утеса, где ветер стих, а вода там, внизу под ними, была спокойна, и казалось, что земля, а не море движется туда–сюда, будто в дреме.
— Давай поближе подойдем, — сказал Бен.
— Ты уверен, что это неопасно? — Эмили почувствовала волнение, хотя она и боялась высоты, но дело было не только в этом, волновало что–то другое, давно позабытое.
— Ничего опасного, разумеется, пока мы слишком близко не подойдем к краю. Не тревожься, я с тобою.
Эмили держалась на безопасном расстоянии от того места, где кончалась трава и начинался воздух, и, пока она любовалась залитым лунным светом простором посеребренного моря, в голове у нее одна за другой возникали разные картины, путаные, несвязные. Эмили хнычет. Эндрю кричит. Кэролайн скачет вприпрыжку рядом, держа ее за руку. Зубцы крепостной стены замка. Фрэнсис бледная и онемевшая, как камень. Мороженое, там где–то было мороженое. Потасовка: Эмили дерется со своей сестрой–близняшкой так, будто от этого ее жизнь зависит. Горячая ванна.
— Эмили, что с тобой? — спросил тогда Бен, расслышав, как изменилось у нее дыхание, хотя она ничего не сказала и не сделала ни единого движения.
Слова ее отомкнули от прошлого, и она побежала, по крайней мере, шагов тридцать отбежала — подальше от бездны, с маху бросилась на вымерзшую жесткую траву и лежала, тяжело дыша, пока не прекратилось это кружение.
