Стол накрыт, я слышу, как отворяется дверь в ванную, и привычные домашние звуки меня успокаивают. В соуснице готовлю песто, ставлю в мойку дуршлаг для макарон. Лео еще в коридоре, до меня доносится какое–то шуршание, и как будто что–то падает с глухим звуком. Что, интересно, он уронил на этот раз?
Я делаю салат, Лео появляется с книгой в руках. Это «Энеида», старое школьное издание, она всегда лежала в книжном шкафу в коридоре. Как странно, я вспоминала об этой книге недавно.
— Знаешь, я как раз думала про «Энеиду» перед нашей встречей.
— Антония мне говорила. Я хотел спросить про двенадцатую книгу.
Двенадцатая — это последняя книга, поединок Энея и Турна. У меня всегда от нее мороз по коже. Потрепанный пыльный томик лежит на столе, а мы едим в тишине макароны. Бледное солнце исчезло, начался дождь, капли барабанят по пластиковому столу на балконе.
Я хотела бы помочь Лео начать разговор, но не знаю как. Не могу же я выспрашивать его об Антонии, а другие темы на ум не приходят.
— Очень вкусно, — одобряет Лео, — молодец.
— Песто готовила Мария, очень простой рецепт: измельчаешь базилик с орешками, добавляешь оливковое масло и пармезан. Чеснок я не кладу, картофель и зеленую фасоль тоже, — отвечаю автоматически.
«Энеида» на столе вызывает во мне беспокойство. Может, это одна из школьных книг, моих или Майо. Книги — единственное, что я забрала из Феррары.
Лео доел макароны, листает «Энеиду», ищет двенадцатую книгу.
— Вот здесь подчеркнуто, я тебе прочитаю, — говорит он.
И читает:
Infelix crinis scindit Iuturna solutos,
unguibus ora soror foedans et pectora pugnis:
«Quid nunc te tua, Turne, potest germana iuvare?
Aut quid iam durae superat mihi?»[12]
Читает, кстати, неплохо, наверное, немного изучал латынь.
— Зачем ты хотел меня видеть? — обрываю его. Думаю, он не случайно выбрал именно этот отрывок.
Лео снимает очки, протирает их платком. Совсем близко слышны раскаты грома. Пошел сильный дождь.
— Антония рассказала мне о твоем брате, я хотел сказать, что мне очень жаль.
Ну вот. Я так и думала.
— Я предполагала, что ты заговоришь об этом, но…
Не знаю, как сказать. Я совершенно не умею, не могу говорить об этой истории.
— Ты спросишь, при чем здесь я? Я хочу помочь Антонии, как она хочет помочь тебе. Я уверен, что и ты этого хочешь. Поэтому я подумал, что, если мы поговорим, будет лучше для всех. Тони уехала в Феррару вчера утром. Она не хотела ничего говорить, чтобы не волновать тебя, но волноваться не о чем. Твоя дочь упряма, но благоразумна. Ей взбрело в голову разузнать как можно больше о своем дяде. Ты же знаешь, как она любит раскрывать тайны.
