Презрение Лорда [Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] | страница 8

Джоан не одобряла подобного непродуктивного богатства. Забрав Роджера, она оставила мужа одного в только что купленном доме, где у него был кабинет в двух небольших комнатах, окна из которых выходили на лес позади Небесной Фермы и на речушку посреди него. При этом она заявила Томасу, что повезла Роджера повидаться с родственниками, а также дала ему строгий наказ начать писать.

Это был некий поворотный пункт, с которого судьба начала приближать его к неустойчивому положению «золотого мальчика». Начала она с предостережения о том ударе, который отсек ему впоследствии жизнь с такой же беспощадностью, с какой хирург отрезает пораженную гангреной конечность. Он слышал эти предостережения, но не обратил на них внимания. Он не понимал, что они значили.

Нет, вместо того чтобы выяснить причину этого грома среди ясного неба, он с сожалением и спокойным почтением проводил Джоан. Томас понимал, что она права, что снова писать он не начнет до тех пор, пока не побудет некоторое время один; и его восхищала ее способность действовать столь решительно, в то время как сердце его стонало под неизведанной пока тяжестью. Итак, помахав ей на прощание рукой и подождав, пока самолет скроется из виду, он вернулся на Небесную Ферму, заперся у себя в кабинете, включил электрическую пишущую машинку и напечатал посвящение к следующему роману: «Джоан, моей хранительнице возможного».

Его пальцы неуверенно скользнули по клавишам, и для того, чтобы напечатать нормальную копию, пришлось трижды переделывать все заново. Но ему не хватило благоразумия предугадать надвигающийся шторм.

Точно так же не обратил он внимания и на боль в запястьях и лодыжках; единственное, что он сделал — это обложил ноги льдом, который в конце концов чуть не погубил их. И когда Томас обнаружил на правой руке, возле основания мизинца, онемевшее пурпурное пятнышко, то просто выкинул это из головы. В течение 24 часов после отъезда Джоан он был с головой погружен в новую книгу. Образы каскадами обрушивались на его мозг, созданные воображением. Пальцы все чаще отказывались напечатать самое простое слово, но с фантазией было все в порядке. Ему даже и в голову не пришло потратить время на выяснение причин загноения маленькой ранки, образовавшейся в центре пурпурного пятнышка.

Джоан и Роджер приехали через три недели, нанеся визиты всем родным. Она ничего не замечала, пока однажды вечером, после того как Роджер уснул, они не сели вместе на диван и Томас не обнял ее. Окна были закрыты ставнями, и было слышно, как обдувавший ферму холодный ветер пытался их открыть. В неподвижном воздухе гостиной Джоан вдруг уловила сладковатый запах — запах болезни Кавинанта.