Не пей так много.
Пью столько, сколько хочу.
Напивайся хотя бы в трактире, там будешь среди людей.
Что мне среди них делать.
Взгляни на себя. У тебя поехала крыша. Говоришь уже сам с собой.
Ну и что. А ты с кем говоришь. Тоже сам с собой.
Тупица. Тебе хоть кол на голове теши.
А у тебя, умного, — дерьма палата.
Вот такая идет пикировка, но в конце концов голоса эти замолкают. Как у старой супружеской пары, которой надоело спорить. Иногда кто-нибудь из них подпустит шпильку. «Маразм крепчал: опять пронес мимо рта». Но и не без нежностей. «Спи спокойно, пусть тебе приснится что-нибудь хорошее». Но потом. Внимание. Примерно через три недели в открытом море посреди Тихого океана вдруг штиль. То есть безмолвие. Я просыпаюсь утром и не спрашиваю себя, встану я под душ или не встану. Для разнообразия кофе или лучше сразу рюмку водки. Никаких разговоров. Я просто что-то делаю или не делаю. Ни одной мысли перед действием. Любой шорох, любая мысль — все проходит через меня насквозь. Эха во мне ничто не вызывает.
ЭРИКА. Наверное, это прекрасно.
АНТОН. Оставайся здесь, я тебя научу.
ЭРИКА. Это невозможно.
АНТОН. Действительно. Тебе надо ехать к твоей сестре. Чуть было не забыл.
* * *
ЭРИКА. Мы ждем уже слишком долго.
АНТОН. Приедет.
ЭРИКА. А если передумал.
АНТОН. Исключено. Зеельбахер хоть и сукин сын, но сукин сын надежный. Он приедет.
* * *
ЭРИКА. Что привело вас в это место.
АНТОН. В любом месте, кроме этого, я сволочь. Я не создан для жизни в городе. Если мне в трамвае нравится девушка, то я намеренно на нее не смотрю. Смотрю в сторону. И думаю при этом следующее. Она наверняка знает, что она мне нравится, и если я буду на нее смотреть, то она сочтет меня идиотом. Еще одним, как все остальные. Ведь такая девушка нравится каждому третьему. Если же я на нее смотреть не буду, то это произведет на девушку сильное впечатление. Парень как сталь. Какой-то особенный. Не смотрит на меня. Хотя отдал бы за меня свою жизнь. Это лицо я должна запомнить. Но она ничего не запоминает. И я выхожу. Баста. И я все это ненавижу. Все, что себе представляю. Но ты об этом и знать не хочешь.
ЭРИКА. Вы правы. Не хочу.
* * *
ЭРИКА. По лесу развешаны желтые листки с надписью, что охота на косуль, оленей, барсуков и прочих диких животных является преступлением.
АНТОН. И ничем иным.
ЭРИКА. Угрозы нешуточные. Охотников призывают остерегаться. Чтоб они вдруг сами не стали дичью.
АНТОН. Что было бы справедливо. Животные защитить себя не могут.
