Ты поедешь вместе с нами в санаторий. Комнаты там очень симпатичные, простые, облицованные белой плиткой, никакой роскоши, кроме раковины и холодной воды. Мы положим господина Крамера на кровать и будем следить, чтобы он не извивался, как кочерга. У него дурная привычка сворачиваться, испытывая боль, в позу зародыша, но делать это ему запрещено. Он должен лежать на спине, все остальные позы лишены достоинства. Да. Ты будешь сидеть у стены и читать Откровение, один стих за другим, а я буду бодрствовать возле постели. Красивая картина, она послужит ему утешением.
ЭРИКА. Я охотно почитаю господину Крамеру Библию, если это послужит ему утешением.
ТОЛСТУХА. Ты не просто девушка, ты ангелочек, золотце мое.
ЭРИКА. Только вот в санаторий я не поеду.
ТОЛСТУХА. Ну нет, ты поедешь вместе с нами.
ЭРИКА. Я почитаю ему из Евангелия прямо сейчас, прямо сейчас.
ТОЛСТУХА. Евангелие тут не годится, читать нужно Откровение, он хочет слышать о драконе и чашах гнева, вылитых на землю, о звере с семью головами и десятью рогами. Этот мощный, великий, страшный текст.
ЭРИКА. Больные нуждаются в утешении, и Евангелие дарит его во многих местах.
ТОЛСТУХА. Уж не собираешься ли ты рассказывать мне, в чем нуждается господин Крамер.
ЭРИКА. Он хочет быть уверен, что Бог милостив, хочет услышать весть любви, а не гнева и страха.
* * *
ТОЛСТУХА. Тихо. Слышишь.
ЭРИКА. Что.
ТОЛСТУХА. Тихо. Ты услышишь, если замрешь. Это очень. Очень тихое сопение, едва слышимое, но так начинается крик. Уникальный звук, похожий на шелест. Воздух вытекает из легких без всякого давления, вяло-вяло. Еще чуть-чуть, и он закричит.
ЭРИКА. Я буду читать Откровение. Если вы поговорите с Германом. Он должен отвезти меня в ближайший город. Мне надо выбраться отсюда. Он должен. Скажите ему об этом.
ТОЛСТУХА. Ты пытаешься предложить мне сделку. Уж не собираешься ли ты торговать своим духовным даром.
ЭРИКА. А если мне надо попасть в Ченстохову. И отправиться туда немедленно.
ТОЛСТУХА. Поистине, всему есть предел. Дальше ехать некуда. (Уходит.)
* * *
ТОЛСТУХА. Эту я не хочу видеть в нашем автобусе. Вот эту. Она порочна и лжива. Не хочу.
ГЕРМАН. И ты права. Не так ли. Сама-то заходи и усаживайся. Все будет так, как надо. И я позабочусь об этом. Оставим пташку у Антона. У Антона на заправке.
ТОЛСТУХА. Я не подпущу эту тварь к господину Крамеру.
ГЕРМАН. Да тут всего восемь километров.
ТОЛСТУХА. И восьми не будет. Кто оплатил эту поездку.
ГЕРМАН. Твоя озлобленность понятна. То, что здесь творится, чистейшее свинство. Залезть по-воровски. И еще строит из себя жертву. Оставим ее у Антона.
