Лежащий на кушетке человек посмотрел на шприц слегка прищуренными темными глазами.
— Да, вы это можете. В сущности, только это вы и можете…
Лицо О» Браэна потемнело, и свободная рука едва заметно дернулась, как будто он и в самом деле собирался потянуть рычаг к себе. Но это, разумеется, было совсем не то, что требуется. О» Браэн подавил ненужный гнев и овладел собой. Броден — тяжелый случай, может быть, самый тяжелый среди всех, с кем ему доводилось сталкиваться в этой комнате, но даже такого человека можно излечить. Партия может все.
С минуту О» Браэн смотрел на пристегнутого сверху вниз, а потом бережным, совсем не соответствующим его недавней ярости движением положил шприц обратно на поднос.
— Вы правы, — согласился он, словно ученый, встретившийся с неожиданным, но правильным решением знакомой теоремы. — Тем не менее, это едва ли может оправдать ваши нелепые идеи о свободе индивидуальной воли. Как вам хорошо известно, большинство людей позволили нам управлять своим сознанием без всяких сильнодействующих средств.
— Людей?.. — пристегнутый внезапно хрипло рассмеялся. — Да где вы видели людей?.. Ваши предшественники — да, они еще имели дело с настоящими людьми. А ваше министерство, дорогой О» Браэн, занимается только огрызками, обломками людей, в которых не осталось почти ничего от прототипа… Вы, конечно, знаете о детях–маугли? Если какой–то человеческий младенец рос среди волков, он уже никогда не становился человеком… А вы вырастили поколение существ, с пеленок находившихся вне человечества, практически не перенявших свойственных ему духовных ценностей — и вы смеете утверждать, что победили человека?! Ничего похожего… вы, внутренняя партия, хотите наслаждаться властью, но все, на что вас хватает — это властвовать над манекенами, над пустой оболочкой, из которой вы предусмотрительно изъяли содержимое. А власть над человеком вам не по зубам. Вы просто…
Договорить он не успел — О» Браэн безотчетно дернул за рычаг, и тело, перевитое ремнями, конвульсивно изогнулось. О» Браэн не рассчитывал силу рывка, он вообще ни о чем не успел подумать. Получилось девяносто. Рука О» Браэна по–прежнему лежала на никелированной головке рычага, а он стоял и смотрел вниз, как будто бы не мог поверить собственным глазам. На губах у дергающегося на кушетке человека вскипали пузырьки слюны, как будто Броден порывался, но не мог сказать что–то еще.
Может, действительно хотел. Но и того, что он успел сказать, хватало за глаза.
