— Визо… Ви-и-изо…
А через миг вздрогнула и вообще едва инфаркт не словила. Нет, слуга не появился. Зато дверь королевской спальни резко распахнулась, и в гостиную ввалился Ринар!
Король был облачен в тонкий халат пурпурного цвета, но в душ, судя по совершенно сухой шевелюре, еще не ходил. И, кстати, явился вовсе не потому, что звала. И даже не для того, чтобы пожелать гостье спокойной ночи!
Причина визита была не очень ожидаемой…
— Это ваше? — махнув в воздухе какой-то белой тряпочкой, рыкнул он.
Я не поняла. Ошарашенно вытаращилась и вопросительно приподняла брови. А Ринарион сощурил свои голубые глазищи и, развернув тряпочку, продемонстрировал мне знакомые шортики из белого шелка. Да, те самые, которые за ненадобностью на круглом столике оставила.
Я могла признаться, но, учитывая тон и этот прищур, сказала категорично:
— Нет, не мое.
Но Ринар вместо того, чтобы извиниться и отстать, процедил:
— А чье же в таком случае?
Я, кажется, немного покраснела, но мнения своего не изменила.
— Откуда мне знать, — выдохнула, пожав плечами, — кто в вашу спальню заглядывает и трусами там разбрасывается?
Идиотизм ситуации заключался еще и в том, что при мысли о других стало бесконечно грустно. А через миг я услышала:
— В том-то и дело, что никто! Женщин в этих покоях, и особенно в спальне, не бывает. И до тебя… — Ринар окинул меня неприязненным взглядом, отдельно задержавшись на майке, которая слишком с упомянутыми тортиками гармонировала. — И до тебя, Света, трусами там никто не разбрасывался!
В финале этой фразы обсуждаемый предмет гардероба был скомкан и брошен в меня. Я же так растерялась, что ни одного внятного возражения не придумала. Вместо того чтобы отбрыкиваться, сидела и смотрела на короля как последняя дура. А где-то в глубине души расцветало чувство совершенно дебильной радости.
Да, дебильной! Ибо какая мне разница, кто и как в его спальне бывает? Я вообще никакого отношения к его личной жизни не имею!
Но… напряжение минувшего дня все-таки сказалось. Ринар постоянно издевался и тоже внес свою лепту. В итоге, когда оцепенение спало, с моих губ сорвалось совершенно неприемлемое:
— У вас какие-то интимные проблемы? Или вы принципиально женщинами не интересуетесь?
Лицо собеседника резко вытянулось, а я чуть не взвыла. Клянусь, слова вырвались непроизвольно! Я не хотела, я не собиралась хамить!
Через секунду возникло желание помолиться и забиться в какую-нибудь щель. Просто Ринарион осознал, что ему не послышалось и… Черт! Я никогда настолько перекошенных лиц не видела!
