В этот момент я напрочь забыла о молитвах и неэтично вытаращилась. Зависла на несколько секунд, а потом повернулась к Ринариону и выдохнула:
— Оно исчезло.
Король реакцию не оценил, зато Фивия подарила очередную улыбку и сказала:
— Значит, Богиня услышала.
Кажется, никакого откровения — ведь именно к этому все и шло, но… шок не прошел, а наоборот, усилился.
Еще минута на осознание, и я нашла в себе силы отступить и учтиво поклониться. А потом, повинуясь уже знакомому иррациональному чувству, вновь шагнула к статуе и таки погладила огромный блестящий живот.
Сзади тут же раздался тяжкий мужской стон. Это стало поводом обернуться и спросить:
— Что-то не так? Я нарушила какое-нибудь правило?
Его величество ответил очередной гримасой, а Фивия, напротив, просияла.
— Вы ничего не нарушили, — сказала служительница. — Просто существует примета: погладившая живот этой статуи очень скоро забеременеет.
Нет, вы как хотите, а у меня от пребывания в чужом мире мозги точно подвинулись! Я моментально вспомнила про метку и связанное с ней влечение. Тот факт, что претендентов, кроме Ринариона, в обозримом пространстве нет, от внимания тоже не укрылся. Но вместо логичного возмущения или страха в сердце вспыхнула радость. Я очень четко осознала, что не имею ничего против подобного поворота. Более того — почти хочу!
Вот именно это «хочу» и стало поводом от бронзовой «Мадонны» отпрянуть! А через миг, вспомнив о приличиях, повернуться и отвесить еще один, на сей раз прощальный поклон. И желание немедленно покинуть Первый храм появилось, но…
— Хорошо. А теперь проводи нас к Ларии, — сказал Ринар.
— Но… она же в летаргии, — растерялась Фивия.
— Помню. Но мы все-таки проведаем. Кто знает, вдруг, учуяв нас, проснется.
Увы, но расчет величества не оправдался — Лария не учуяла и не очнулась. Зато мы имели сомнительное счастье узреть мертвенно-бледную, сморщенную, пребывающую в тотальном коматозе старушку.
Ринар отреагировал на это зрелище весьма спокойно, а вот я — наоборот. Просто настоятельница слишком сильно напоминала труп, а я к подобному совершенно непривычна.
Едва вошли в крошечную келью, по коже мгновенно побежали мурашки, к горлу подкатила тошнота, а сознание оказалось на грани обморока. Мне потребовались все силы, вся выдержка, чтобы остаться и… увидеть довольно неучтивую попытку разбудить.
Только Лария опять-таки не очнулась, и речи о притворстве тут точно не шло. Настоятельница действительно пребывала в каком-то очень глубоком и совершенно ненормальном состоянии.
