Вышло, что служил сержант Чмурнов в Москве, но самой столицы и не видел. Участок для патрулирования был ответственный: сбегались здесь многочисленные железнодорожные ветки, выскакивали к вокзалам, сразу к двум. Иной раз доводилось бывать в штабе истребительного батальона и в отделении милиции, видел Сергей вход в метро станции "Комсомольская", на том все достопримечательности и закончились. Здания вокзалов, конечно, красивые, несмотря на затемнение и всякие маскировочные меры. Но на народ смотреть больно. Ленинград уже был отрезан, немцы подходили к столице, спешно грузились эвакуируемые заводы и учреждения, у касс творилось нечто несусветное, с воем, плачем и руганью... Сергей возвращался к себе: пути, склады, тупики и пакгаузы, всё с дырами в заборах и оборванной колючей проволокой. Ракетчики и диверсанты, ворье, паникеры и просто дурной "не-пойми-кто", ошалевший и без документов, пёрли косяком. Патрули ходили сквозь ледяную морось, людей не хватало, бойцы засыпали на ходу, а спать было никак нельзя: Москва, в панических слухах, завываниях сирен воздушной тревоги, неумолимо скатывалась в хаос ужаса и безнадежности.
Но не скатилась. Не дали. Всякое было: и струсившие партийцы, и иная двуличная номенклатура, кинувшаяся спасать собственные задницы. И мародеры были, и нестойкие духом горожане, рванувшие прочь из города по шоссе Энтузиастов в те безумные три дня. Но тот, кто остался на своем посту уже знал, что никуда не уйдет. Выкусит Гитлер.
...Стоял город, порядком опустевший, ощетинившийся противотанковыми ежами, рассеченный массивными баррикадами. Разгружались резервы, двигались от вокзалов свежие стрелки, спускалась с рамп артиллерия и танки. И Сергей гнал малодушную мысль - да куда же оно потом всё девается?
Ночами рвались ввысь столбы лучей прожекторов, вновь и вновь стучали зенитки. Лег снег, и сержант Чмурнов с вверенным ему отделением наконец-то вычислил гадов, наладивших "дыру" с продскладов. Что ж, и среди трудяг-железнодорожников тоже нечисть водилась, имелись такие поганые исключения среди советских людей. И вычищалась та подлость по законам военного времени...
Порядок в городе навели, хоть и немалого труда то дело стоило. В последние дни осени стал старший сержант Чмурнов замковзвода и от того карьерного роста почти совсем перестал хромать и стал иногда шутить. А в декабре ударили наши на фронте, немец откатывался, сводки грели душу: отбит Клин, Волоколамск...
