Когда в комнате раздавался смех, она тоже тихонько смеялась, а когда Мышка начинала шмыгать носом, девочка отходила подальше. Потом снова возвращалась и, приоткрыв щелку, испытующе смотрела на лица. Иногда, забывшись, она просовывала в дверь свою лохматую голову и, стоя в таком неудобном положении, слушала.
«Мама, она мешает!» – недовольно говорила Алина.
«Пустим ее», – просила Мышка.
«Рано еще», – вздыхала мать.
Один раз мать читала очень грустную повесть о мальчике, которого отдали из приюта в деревню к очень злой женщине. Динка сидела на порожке и слушала. Она сидела тихо, размазывая на щеках слезы, и только в самых грустных местах повести молча ударяла себя кулачком в грудь.
«Пустим ее…» – как всегда, попросила Мышка.
«Попробуем… Диночка, ты уже научилась хорошо слушать?» – спросила мама.
«Научилась, – серьезно ответила Динка. – Но только мне лучше сидеть на порожке, потому что я иногда ухожу за дверь и что-нибудь меняю».
«Как это?» – удивилась мать.
«Ну, просто я сама все меняю… Плохие у меня сразу умирают, а хорошие ходят гулять и все самое вкусное едят, и я там с ними… мед-пиво пью, по усам течет», – задумчиво сказала Динка.
«Но ведь ты плакала сейчас, – напомнила мать. Она была совершенно озадачена тем «выходом», который нашла для себя Динка. – Почему же ты плакала?»
Динка вздохнула:
«Я не успела переменить, он уже умер».
Видимо, придуманные ею самой «хорошие концы» все же не удовлетворяли ее, она предпочитала, чтобы это сделал сам автор книги, и, если бывало, что все кончалось хорошо, она хватала у матери книжку и, прыгая с ней по комнате, кричала:
«Мед-пиво пьем! Мед-пиво пьем!»
С тех пор, как только Динка во время чтения поднималась и уходила за дверь, Мышка тихо говорила:
«Пошла уже… варить мед-пиво…»
Солнце золотило склоненную голову Динки. Вокруг нее на полу в беспорядке валялись книги.
«Пещера Лихтвейса… Пещера Лихтвейса…» – тихо повторяла про себя Динка. Ей очень хотелось принести Леньке эту книгу. Но «Пещера» не попадалась. Взамен ее внимание девочки приковывали другие книги, с интересными названиями.
Но кто знает, какие это книги? Например, «Гуттаперчевый мальчик»?..
Динка долго держала в руках эту книжку, ощущая тянущее беспокойство за судьбу гуттаперчевого мальчика, потом, отложив ее в сторону, снова занялась поисками «Пещеры Лихтвейса». Но в это время в комнату вошла Мышка.
– Что это ты роешься тут? – с испугом спросила она. – Разве можно класть книги на пол? И руки у тебя, верно, грязные.
